Сексуальный миф Третьего Рейха - [14]

После прихода Гитлера к власти также и Хеленой Бехштейн овладела ярость по отношению к тому, кого она называла «волчонком». Хелена относилась к тем немногим женщинам, которые отваживались критиковать Гитлера. Человека, которому она подарила собачью плетку, она теперь называла «жалким подобием рейхсканцлера». Но прозрение пришло слишком поздно. Во время байротского музыкального фестиваля состоялся последний разговор между Хеленой Бехштейн и ее бывшим воспитанником. Она дала ему свой адрес в Байройте и пригласила посетить ее. Гитлер не ждал ничего хорошего. Его адъютанты уже давно называли Хелену «ужасом партии», и ему совершенно очевидно было неприятно засвидетельствовать ей свое почтение. Он пригласил детей Вагнера сопровождать его. Они должны были смягчить Хелену Бехштейн, но не имели ни малейшего желания делать это. Тогда вместо детей Гитлер взял с собой огромный букет красных роз. Но ни розы, ни поклон, ни поцелуй руки, казалось, уже не импонировали Хелене Бехштейн. Она в последний раз высказала ему свое мнение. Беседа длилась всего несколько минут. После этого они больше не встречались.

Другой женщиной, покровительствовавшей Гитлеру, была Хелена Ганфштенгль. Один современник вспоминал: «Это было во время одного приема в отеле „Баварский двор“, где многие красивые женщины выглядели просто блестяще благодаря своим бриллиантовым украшениям. Но тут вошла женщина, такая красивая, что сразу же затмила всех. Украшений она не носила. Это была госпожа Ганфштенгль». Так Гитлер описывал одну из своих первых встреч с той женщиной, которую он отныне называл «прекрасная Хелена». Описываемое событие происходило в мюнхенском отеле, но познакомился он с ней несколько раньше, в цирке «Кроне». Там, где обычно свои представления давали клоуны и дрессированные животные, он выступал с речью. После выступления к Гитлеру подошел его товарищ по партии Эрнст Ганфштенгль и с гордой улыбкой представил ему свою жену. Несколько секунд Гитлер молча смотрел вверх, на красивое лицо высокой стройной блондинки. На приглашение Ганфштенгля навестить их как-нибудь Гитлер согласился очень охотно.

Хелена относилась к тем немногим женщинам в окружении Гитлера, которые излучали какой-то «международный» шарм. Она родилась в Бремене в семье крупного торговца, но большую часть своего детства провела в Нью-Йорке. Там в 1919 году на благотворительном балу в старой Вальдорф-Астории она познакомилась с сыном одного издателя. Эрнст Ганфштенгль, которого друзья называли «Putzi» («Чистюля»), руководил в Нью-Йорке крупнейшим филиалом отцовской фирмы и салоном искусств на Пятой авеню. После Первой мировой войны Ганфштенгль считался в Америке «враждебным иностранцем», его художественное издательство было конфисковано. Какое-то время он «держался на плаву» благодаря школе искусств. Хелена вышла замуж за Эрнста в 1920 году, хотя он уже не мог обеспечить ей такой же высокий уровень жизни, как раньше. Годом спустя на свет появился сын Эгон. В 1922 году семейство Ганфштенгль на пароходе вернулось обратно в Германию.

Как раз в это время американское посольство в Берлине хотело составить представление о состоянии политики в Баварии. Советник посольства был знаком с Ганфштенглем благодаря совместной учебе – и американцы послали его в качестве шпиона. Он должен был посетить в Мюнхене собрание в «Киндльброй» на Розенхаймер-штрассе, послушать выступление этого Гитлера и передать свои впечатления в Берлин. Уже в тот же вечер шпион превратился в члена партии. Ганфштенгль вступил в партию и с тех пор уже не оставлял Гитлера. Двухметровый мужчина выполнял различные задания: он входил в группу «Шлагетер», изображал придворного шута и играл для Гитлера на пианино.

Хелена нашла Гитлера симпатичным. По сравнению с ее Эрнстом, шумным великаном, она воспринимала его как «робкого молодого человека». Это не был сорвиголова, который приставал к ней, а робкий человек, который в самом начале тем не менее украдкой бросил взгляд на вырез ее платья. Во время своих посещений он сидел с маленьким сыном Хелены на полу и играл с ним. Гитлер блеял, как овца, фыркал, мычал, трещал и квакал. Маленький Эгон визжал от восторга, его мама улыбалась, тронутая таким вниманием к ее малышу. Потом началась игра в железную дорогу. Гитлер ползал на четвереньках и заставлял Эгона проползать под ним. Эгон изображал железную дорогу, а Гитлер свистел, как локомотив. Этот свист получался у него невероятно правдоподобно благодаря затяжному резкому звуку.

Адольф Гитлер стал постоянным гостем в доме Ганфштенглей; он, как говорила Хелена позже, «наслаждался у нас спокойной и уютной атмосферой. Когда он хотел, он мог спокойно сидеть у нас в уголке и делать заметки. Мы не мешали ему». Но это было и не нужно. Гитлеру было достаточно того, что Ганфштенгли познакомили его с профессорами, оперными певцами, художниками и писателями. Хелена открыла ему двери в мир творческой и культурной элиты, невероятно важных и знаменитых людей. В этом отношении она походила на Хелену Бехштейн и Эльзу Брукман.

Так же и Хелена, и Эрнст Ганфштенгль напрасно пытались сделать из Гитлера светского человека. Они помогали ему учить английский язык, рассказывали об Америке – в надежде расширить его узкий кругозор. Но в Америке Гитлеру нравился только ку-клукс-клан, который он считал движением, аналогичным его НСДАП. Он отказывался учиться танцам, несмотря на постоянные просьбы Хелены позволить научить его нескольким шагам вальса. Также он не хотел сбривать свои усики ни при каких обстоятельствах.