Сексуальная жизнь Иммануила Канта. Милый Кёнигсберг - [4]

Кант работал дома. Ему была необходима тишина, для того чтобы готовить свои лекции и читать их, — никакого шума. Его дом был маленьким предприятием с двумя служащими: им самим и его слугой Лампе. Его клиентура состояла как из молодых студентов, так и из некоторых старшекурсников. В программу входили всевозможные предметы: география, поэзия, артиллерия, астрономия. Слишком часто забывают, что он не философия была основным предметом его преподавания. Абсурдно делать из него первого профессора философии! Кант — не первый философ современности, он — последний философ Ancien Regime. Его философские книги, которые он писал либо после, либо до работы, — это как изнуряющее пристрастие или терапия искусством. Должностные лица, получившие хорошее назначение в университете, долгое время смотрели на него как на философа-любителя. Но и в последствие, когда — впрочем, довольно поздно — пришла слава, Кант играл роль ходячей энциклопедии. Вплоть до семидесяти пяти лет, то есть до тех пор, пока у него оставались для этого силы, он читал свои лекции. Он не получал никакой пенсии.

Какой тягостный труд! Жизнь не легка. Некоторые студенты не платили. Других, которые не располагали средствами и которых порекомендовали друзья, приходилось принимать бесплатно.

Подобно крестьянину, который должен круглый год заботиться о своем поле, Кант не мог взять отпуска. Для скромного сына ремесленника, который произошел из многодетной семьи, эта интеллектуальная жизнь уже была большим успехом! Как хотелось бы увидеть его гуляющим по Парижу и Венеции! Как хотелось бы увидеть, что он женился! Что он читает еще больше лекций, чтобы растить своих детей, которые, пронзительно крича, носятся по коридору, в то время как господин профессор Кант в своей аудитории своим слабым, еле слышным голосом пытается удержать внимание у своих русских и прусских клиентов к сути вопроса!

* * *

Кант едва ли выбирался дальше Пиллау, до которого от Кёнигсберга было приблизительно сорок километров морем. В этих случаях он всегда страдал от морской болезни. Он никогда не ездил в Ригу, которая находилась менее чем в четырехстах километрах, — интеллектуальный центр, в котором жил его издатель Харткнох. Если бы он оказался там 31-го сентября 1773 г., он мог бы иметь знакомство с Дидро, который остановился там по пути в Санкт-Петербург. Эта многодневная поездка в почтовой карете утомила французского философа, и он отдыхал в объятьях одной двусмысленной дамы. Эта дама вдохновила его на написание одного вольного стихотворения под названием «Служанка с постоялого двора на лошадиных ногах»:

Красива ты, очень красива

Вся Рига перед тобой бледнеет

Служанка на лошадиных ногах

Ее лифчик однажды снимал я за один обол

За один двойной франк… За тот двойной франк

Что дала мне она? Свою длинную грудь

За один лишь экю… И за этот экю

Что же делала она? Я мог увидеть ее зад

А за два экю, что тогда?

Я имел ее отверстие и входил внутрь

За три экю, двойной франк и один обол

Я получил грудь, зад, отверстие и сифилис

И это за одно единственное мгновение… а говоря точнее

Но чтобы все это получить, ее господину, галантному герою

Понадобилось в десять раз больше денег

И шесть месяцев изнывания от скуки.[7]

Итак, у Дидро не было возможности прочитать это стихотворение Канту. Однако, в 1773 г. француз все же проезжал через Кёнигсберг. Он, правда, не просил ни о какой встрече с Кантом, который во Франции в то время был еще неизвестен. А жаль. Можно только помечтать о совместном ужине двух мужчин за праздничным столом, как они устраивались Кантом. Встретить там женщину было маловероятно, и Дидро, наверное, очень удивился бы этому. Салон без философии (на разговоры на эту тему во время обеда Кантом был наложен запрет) и без женщин? Воистину странный он, этот пруссак.

I. Мария Шарлота

Сексуальность Канта вызывала любопытство уже у его современников. В конце его жизни Яхманн — один из одобренных самим Кантом биографов — предоставил ему подробный вопросник, в котором особенно примечателен следующий вопрос: «Не имела ли счастье какая-либо особа внушить к себе исключительную любовь и внимание?»[8] Кант не снизошел до ответа. Нам известно, что он остался холостяком, однако нам не известно, остался ли он девственником. Мы можем быть уверены, что Кант не был чужд чувственности, поскольку был гурманом. Он ни в коем случае не был бесчувственным, его рот и губы были полностью функциональны. Он не стыдился своего тела. Как только у него появлялись какие-то деньги, он покупал себе удобную, и даже элегантную одежду. Конечно, он вовсе не обладал сложением ловеласа. Его рост был метр пятьдесят (мать называла его «мужичок»), у него была большая голова и несколько опущенное левое плечо. Но все же он не оставлял женщин равнодушными. Об этом свидетельствует следующее письмо, которое он получил в 1762 г., в возрасте тридцати восьми лет, от некой Марии Шарлоты Якоби:

«Дорогой Друг.

Вас не удивляет, что я решаюсь писать Вам, великому философу? Я надеялась увидеть Вас вчера в моем саду, но мы с подругой обыскали все аллеи и не нашли нашего друга под этим небосводом, мне пришлось заняться рукоделием — лентой для шпаги, предназначенной для Вас. Претендую на Ваше общество завтра в послеобеденное время. Я слышу, как вы говорите: да, да, конечно приду; ну хорошо, мы ждем Вас, мои часы также будут заведены. Простите за это напоминание. Вместе с подругой я посылаю Вам воздушный поцелуй, у Вас в Кнайпхофе воздух тот же, и мой поцелуй не потеряет свою симпатическую силу. Будьте веселым и здоровым.