Сексот - [5]

— Хряк, давай мы с тобой! — крикнул один из ухарей старшему, по виду и поведению явно лидеру этой троицы.

«Бегите, бе-ги-те!!!» — Рвалось из души Кота. Но он молчал. Задача — выжить и решить всё, тихо, не торопясь, соблюдая статью Закона. А так хотелось достать ПМ и привести его в действие, просто по-мужски расстрелять ублюдков начисто забывших, что они люди. Но поступить так — значит уподобиться этим нелюдям и тем самым нарушить клятву, которую давал в далеком 1983 году уже несуществующему государству СССР. Клятву, которую во времена великого лихолетья мог нарушить не раз, но так и не нарушил.

Все произошло быстро. Первым к молодым людям подбежал Хряк, — так звали старшего отморозка. Удар «гриндерсом» в пах снес парня с ног, как порыв ураганного ветра срывает крыши домов. Двое других занялись девушкой. Их спины заслонили обзор Коту, но не трудно было догадаться, что она не жилец на этом свете. «А есть другой?» — Думал «Кот», тупо глядя на происходящее.

Толпа ликовала, глядя на происходящее. К Хряку присоединились молодые парни лет 14–15. Эти более всего подвержены влиянию толпы, а ещё детский максимализм допускает совершение данной категорией лиц самых жестоких преступлений.

Экономно расходуя фотопленку, Кот двигаясь как сомнамбула, так и не привыкший к зрелищу убийства людей, с помощью фотомодели фиксировал всё происходящее. Сделав достаточное количество уликово — опознавательных снимков[5], Кот решил, что устанавливать Хряка будет он. Хряк был на голову выше Кота, ростом примерно 190–197 см, да и вес превышал вес Кота на 15–20 кг. Но данные параметры не смущали Кота. Наоборот, подстёгивали охотничий азарт. «Чем больше шкаф, тем громче падает», — правило, не раз выручавшее Кота в жизни.

«Хряк мой, — уточнил в эфир Кот, — остальных установить оставшимися силами». И эфир отозвался полным пониманием поставленной задачи. А по-другому и быть не могло, ведь своих людей Кот подбирал сам, относясь к своим подчиненным как к самым близким людям. Ставил им очень жесткие критерии отбора, но те, кто вписывался в его рамки, пользовался безграничным доверием Кота, и эти люди платили ему взаимностью.

…Кошка переключила телевизор на канал «МузТВ» — шла легкая музыкальная программа, не напрягая сознание горячими новостями. День был, как всегда, тяжелый, а без этого Кошка не представляла себе жизнь. Она любила своего Кота. Долго, очень долго присматривалась к нему. Не веря в то, что это тот человек, который идеально подходил под те мужские критерии, которые Кошка определила для себя очень давно в той прошлой жизни. Она очень чётко поняла, что, являясь красивой девушкой, она имела один — единственный «недостаток» — это наличие острого и проницательного ума, а также обладала не свойственной женщинам логикой. Мужчины, встречающиеся в жизни, оценивали её, прежде всего как объект сексуального вожделения, не обращая внимание на её внутренний мир, а также на ощущения и восприятие ею окружающего мира. А там есть на что посмотреть, и Кот, теперь её Кот, увидел и оценил — она знала это. Каждый раз, встречаясь с ним, она встречалась с новым человеком. Открывала новые грани его характера. С ним было спокойно, и от него исходила сила, уверенная мужская сила. Силу она почувствовала сразу, вот чего не хватало в окружающих её мужчинах. Но полюбила она его не за это, она не знала за что… «Нет, всё! Сама запуталась, — подумала Кошка, — люблю и всё! А то привыкла анализировать, оценивать, делать выводы… Хватит. Люблю и точка!»

Скоро придет время возвращения Кота с работы. Она приготовила ему его любимые котлеты и спагетти, немного недоваренные и посыпанные тёртым сыром. Он умел пользоваться вилкой и ложкой, как итальянцы. Но дома он ел спагетти, низко склонившись над тарелкой и шумно втягивая их в рот, — сказывалось полное отсутствие светского воспитания! Но это её не раздражало, у каждого человека есть свои недостатки.

Зеленые выразительные, счастливые глаза на очень красивом лице отразились в зеркале большого шкафа-купе. Цвет глаз менялся в зависимости от настроения Кошки — от темно-зеленого до сине-голубого. А ведь эту особенность заметил только Кот! Кошка налила в большую любимую чашку (подаренную Котом) кофе с молоком, прошла в большую комнату. Хотела уютно сесть на диван, привычно поджав ноги под себя, отработанным до автоматизма движением включила телевизор. Есть часок для отдыха перед приходом Кота.

…Озверев от первой крови, толпа ринулась дальше, вниз по улице сметая все на своем пути. Справа и слева слышались глухие хлопки, извещающие об очередном разбитом витринном стекле. Толпа врывалась в магазины, срывая одежду с манекенов, громя прилавки и разбрасывая вещи по улице. Озверевшие лица, пустые стеклянные глаза, истеричный смех и вой, звериный вой — вот настоящее лицо обезумевшей толпы и безразлично, какой она национальности! Она интернациональна.

Даже в озверевшей толпе Кот умудрялся двигаться, никого не цепляя, а это было важно, т. к. незначительный контакт мог перерасти в столкновение. А это означало провал, допустить этого Кот не мог. Сложно сохранять визуальный контакт с Хряком и при этом видеть, что происходит вокруг, контролировать, оценивать и подстраиваться к окружающей обстановке. Влиять не мог, но сейчас это не важно. «Потом сможем и влиять», — думал Кот. Это был его лес, городской лес, где он знал каждый кустик и тропку, известную только ему, городскому охотнику — волкодаву. У Хряка много троп, а у Кота одна, которая приведет его к логову зверя. И потерять её Кот сейчас не имел права.