Сексоголик. Откровения девушки, повернутой на сексе - [46]

Оно показало мне, что:

1) мне нравится созерцать секс;

2) мне нравится всякого рода проникновение в организм — смотреть, как это происходит, но и самой быть активной стороной или же пассивной;

3) я бы сама не прочь потыкать в мужчину фалломитатором.

И я обнаружила, что возбуждаюсь при мысли, что мне самой пришлось бы делать подобное мужчине, — хотя всегда считала себя человеком неагрессивным, добродушным.

Но когда Фиона, достав из ануса искусственный член, стала заставлять своего раба облизывать его (на фаллоимитаторе презерватива не было), я всерьез собралась уйти. По-моему, это был предел моей выносливости — я уже не в состоянии была побороть отвращение.

К моему облегчению, процедура подходила к концу, но оставалась еще малость — подопечному Фиону нужно было все же достичь главной цели — оргазма. На протяжении череды истязаний его член преспокойно висел, как увядший лист, и я еще подумала, а уж не являются все эти садомазонавороты плодом воображения, самовнушения, в особенности если принять во внимание, что Фиона клялась, что никогда и ни с кем из своих клиентов в половую связь не вступала.

Я заблуждалась. Едва Фиона популярно разъяснила своему подопечному, что желает довести его до оргазма, как член у него мгновенно вскочил. Потом она велела ему воспользоваться кулаком, он последовал распоряжению своей хозяйки и принялся мастурбировать, пока не кончил, обрызгав всю затянутую в латекс руку Фионы. После этого она тут же сунула ее ему в рот. Если бы не непреодолимое отвращение, меня, вероятно, поразило бы то, как она заставила его кончить по команде, но к этому времени я уже с трудом сдерживала рвотные позывы.

Клиентом Фионы оказался обычный среднестатистический типаж, который был готов платить той, которая расшевелила бы его вялый орган. Той, которая не любила бы его, а, напротив, ненавидела и всячески унижала. Подобное не укладывалось в голове. Меня никогда не интересовало сексуальное унижение — я не желала ни унижать, ни быть униженной.

Но, воочию увидев Фиону в действии, должна признаться, что было несколько моментов, заинтересовавших меня, так что я, пожалуй в принципе готова внести элемент садомазо в свой сексуальный обиход, хотя и в облегченной форме.

26 июля, вторник

Теперь у меня появился фетиш — сексуальный и относящийся к белью. Нет, не резина, конечно, хотя и в ней что-то есть, безусловно, но речь не только об этом. Знаете, я открыла для себя, что неравнодушна к мужчинам в костюмах.

Именно так, в костюмах: доверху застегнутые белые сорочки, стильные галстуки, хорошо подогнанные брюки, а к ним соответствующие пиджаки. Костюм придает мужчине солидность — деловую солидность. Не могу даже сказать, когда меня стали привлекать мужчины в строгих костюмах, но то что за последние месяцы мой интерес к ним возрос, сомнений не внушает.

Я нахожу странным свое новое увлечение — ведь костюм, в общем, вещь довольно консервативная. И олицетворяет все, чего я лично терпеть не могу: истэблишмент, где костюм — униформа, пропуск в мир толстосумов и политиканов.

Но все дело не в том, куда сей костюм служит пропуском и что олицетворяет; главное, что скрывается под ним. То есть мужское тело. Вполне возможно, что иногда первое и второе контрастируют друг с другом: строгость покроя, стоимость материала, с одной стороны, и покрытое волосами, мускулистое тело мужчины, его эрегированный член — с другой.

Или, возможно, именно это и заводит меня: молодой человек в костюме с иголочки, в элегантных туфлях и с дикой эрекцией, грозящей расстегнуть аккуратную ширинку на сидящих на нем как влитые брюках. И при этом совершеннейшая бесстрастность на лице.

У меня это ассоциируется с некоей умеренной формой секс-принуждения — застегнутая на все пуговицы рубашка, петлей сковавший шею галстук, стиснувшие гениталии брюки — ни дать, ни взять хлыст в руках Фионы — зубра по части укрощения темперамента. Для меня такой костюм — эквивалент коротенького резинового платьица и туфель на высоких каблуках-гвоздиках — и то, и другое давит, душит тебя, сковывает движения, но, черт побери, разве не придает тебе несравненный вид?!

Стоит только мне увидеть мужчину в строгом костюме, как меня охватывает желание сорвать с него этот безукоризненный пиджак, рывком прижать его владельца к себе одной рукой, а другой расстегнуть молнию на брюках и выпустить кое-кого на волю. Обладать мужчиной, распоряжаться им — и, заодно, его костюмчиком — есть обретение могущества не только над ним самим, но и над всем тем, что сей костюмчик олицетворяет. От этой идеи у меня просто дух захватывает.

Потом, костюм есть признак важности. Нет, я имею в виду не расхожие представления, мол, «этот человек не дурак, у него есть голова на плечах». Скорее речь идет о доминировании типа «брось меня на кровать, привяжи к ее спинке и отхлещи плетью». Чувствую, как раз это мне и предстоит опробовать.

Мне представляется, что элегантная одежда не только придает важность и солидность мужчине, но и служит ему своего рода маской. Совсем как с иголочки одетый Джеймс Спэйдер, герой фильма «Секретарша», такой весь из себя вежливо-предупредительный, но при первой же возможности берет привязанную к столу подружку сзади. Респектабельность и разнузданность в одном флаконе — вот это да!