Секс в большом искусстве, или Как охмурить гения - [4]

— Ладно, проехали.

— Дженни, — решительно сказала подруга, — все наладится! Джек — дрянь и засранец. Я говорю это не для утешения — я никогда ему не доверяла. Тебе просто нужно перестать с ним общаться, и скоро будешь в полном порядке.

Пф… Пф… Я не собиралась больше общаться с Джеком, но вряд ли от этого я буду в полном порядке. Я вообще больше никогда не буду в порядке. Навсегда останусь в постели.

— Спасибо, Кейт. Я тебе скоро позвоню, обещаю.

— Ладно, если что, я рядом. Держись, не сдавайся! Кейт — прирожденный лидер команды болельщиц. Я положила телефонную трубку, размышляя над советом подруги прекратить общаться с Джеком. Даже при наличии Дейзи Кроу с «и» на конце перспектива никогда больше не услышать его голоса, не говорить с ним, не видеть его, не дотрагиваться до него представлялась мне гораздо более страшной, чем закрыть глаза на обман. Может, стоит взглянуть на наши отношения под углом представлений третьего тысячелетия? Пусть Джек безнаказанно ходит налево, а я буду закрывать на это глаза и мелкие недоразумения заметать под ковер…

Отпив глоток найквила[6], я завалилась спать до следующего дня.

Утром я с трудом поднялась с постели и посмотрелась в зеркало, занявшись придирчивой инвентаризацией того, к чему Джек утратил интерес. Небольшой рост — всего пять футов четыре дюйма — внезапно показался карликовым. Вес — стрелка весов замерла точно посередине тех десяти фунтов, которые я то набираю, то сбрасываю в зависимости от мнения окружающих, что я стала совсем тощей, и понимающих взглядов, которые ловлю, признаваясь, что сижу на диете, — вдруг показался непомерно огромным. Волосы, когда-то того же цвета, что и шевелюра Джека, стали мышино-серыми и тусклыми. Интересно, увижу ли я когда-нибудь в зеркале нормальную женщину, а не унылую покинутую особу?

Я позвонила в галерею сказать, что поясница болит по-прежнему, как ни прискорбно, я вынуждена сидеть дома, однако прошу непременно обращаться в случае необходимости, и отправилась в кровать с намерением соснуть. Но почти сразу зазвонил телефон.

— Алло.

— Джейн, это Элизабет. Как ты? Я звонила Кейт, узнала, что вы с Джеком расстались. Мне так жаль! Может, принести тебе что-нибудь? Чего тебе хочется?

Эх, мне бы машину времени — вернуться в тот вечер, когда я познакомилась с Джеком, и отказаться от предложенной сигареты. Еще больше хочется очутиться там, где Джек встретил Дейзи Ворону или как там ее, Смерть? — и сделать все, чтобы они разминулись.

— Нет, спасибо. Отсижусь дома, насмотрюсь фильмов, отдохну и завтра буду в порядке.

— Джейн, обязательно звони, если что-то понадобится. Мы с Крейгом живем в двух кварталах от тебя.

— Спасибо. — Сегодня мне не хватает только любоваться на тебя и твоего жениха. — Созвонимся.

Я плотно задвинула шторы с твердым намерением проспать целый день, повеселев на мгновение при мысли, что вполне могу проспать целую неделю, а то и полгода… Телефон снова зазвонил. Черт бы все побрал!

— Алло.

— Дженни, это Виктор. Как твоя спина, получше?

Виктор Хэнран тоже работает в галерее. Несмотря на тяжелый труд во вредных условиях, а может, благодаря ему за годы рабства у Дика Риза мы стали хорошими приятелями. Виктор — воплощенная радость и свет: взглянет на бутон — цветок распустится. В предыдущей жизни, когда боги любви ладили со мной немного лучше, мы наверняка были счастливыми супругами. К несчастью для меня, в нынешней жизни Виктор, так сказать, играет в другой команде.

— Нет-нет, со спиной все нормально. Дело в том, что… Ну, в общем, мы с Джеком расстались. — Последние слова я произнесла совсем невнятно.

— Боже, Дженни, как мне жаль! Милая моя, не расстраивайся! Этот техасский игрок в гольф никогда не встретит даже наполовину такую же хорошую девушку, как ты. — Виктор помолчал несколько секунд, видимо, ожидая ответа, и спросил: — Тебе что-нибудь привезти?

— Нет, у меня все есть. — Привези мне другую вселенную… — Я очень рада тебя слышать. Спасибо, что позвонил.

— Ну что ты… Но, Джейн, малышка, как думаешь, ты сможешь завтра выйти на работу? Дик уже по потолку бегает, кричит, что ты заболела накануне выставки.

Дик Риз — мой босс и по совместительству Миньон Антихриста. Цветы, распускающиеся в присутствии Виктора, никнут, жухнут и вянут от мимолетного злобного взгляда начальника. Осенняя артвыставка открывается через две недели — это не совсем «накануне», к тому же единственное, что осталось сделать, — заказать шоколадные конфеты «Риз», предназначенные для посетителей павильона. Дик обожает кокетливо краснеть, самодовольно улыбаясь змеиной улыбочкой, когда люди хвалят его за находчивость, — как мило, Дик Риз поставил на входе вазу с конфетами «Риз»!

Жаль, что Дик — гей. Я знаю одну девицу по имени Дейзи, так они просто созданы друг для друга!

Телефон зазвонил. Ну сколько можно!

— Алло.

— Они любят артишоки!

О нет!..

— Привет, мам.

— Здравствуй, деточка! Представь, все — Илайджа, Изабелла и Фиделис — любят артишоки!

Полные имена упомянутых особ — Илайджа Даржилинг, Изабелла Монтгомери и Фиделис Максуин. Это шнауцеры и любимые мамины детки, стало быть, мои сестры. Когда дети подрастают и поступают в колледж, детская превращается в домашний офис или мини-спортзал. Иные мамаши трепетно оставляют дитятину спальню в неприкосновенности, но моя родительница в освободившемся помещении устроила настоящую псарню, в пятьдесят лет увлекшись разведением миниатюрных шнауцеров.