Секс - [22]

Она оседлала меня и принялась скакать, это было великолепно – дождь барабанил по крыше, пахло соломой и ни души вокруг, на несколько километров, она дала себе волю и стонала во весь голос, даже не стонала, а выла. Всё шло великолепно, мы согрелись и получали удовольствие, пока она не потянулась к моим яйцам, помусолила их немного и сунула палец мне в задницу.

– Ты, что делаешь, женщина?!

Я вынул член из неё и кончил, а она палец из моей задницы.

– Тебе не понравилось?

– Нельзя вот так без спроса совать мужчине палец в жопу.

– Но ты же кончил. – Она хихикнула. – Значит понравилось.

Мы замяли эту тему, и больше не возвращались к ней. Переночевали в том сарае и утром отправились к нашим «коллегам», она, кстати, работала секретаршей в этой их айтишной канители. Они на нас обрушились с претензиями типа – «Какого хуя вы уехали, мы переживали, так не делается» и прочая мура, отчитывали нас как маленьких и никак не хотели принять, что мы взрослые люди и на них и их мнение нам похуй.

Оставшиеся дни отдыха я провёл с Рыжухой, а айтишники ходили надутые на меня, мы занимались с ней постоянно сексом, она все соки из меня выжала и всё время покушалась на мою попку, стоило мне увлечься процессом, как её палец проникал в меня. Она утверждала, что это нравится всем мужчинам и мне тоже нравится, просто у меня много предрассудков. Может и так, но мне это действительно не нравилось.

После этого отдыха, айтишники перестали со мной работать, оказалось, что они почти все за ней ухаживали и спорили, кто первый её завалит. У них были большие планы на эту поездку и Рыжуху, которые я им обломил. Вот ещё одно, нехуй планировать – бери и еби, пока кто-то другой не выебал, и так во всём, абсолютно, не успел и всё, остался не у дел. Я с Рыжухой ещё несколько раз встретился, мы переспали, она так же покушалась на мою задницу, а потом я уехал и потерял с ней связь, кроме секса нас больше ничего не связывало.

Андижан

Жизнь шла своим чередом, днём я спал, вечером собирался на работу и возился в ресторане до полуночи, когда выпадала свободная минутка, читал Ромена Гори «Грустные клоуны», потом на такси домой по пустому ночному городу, дома меня ждала жена, поздний ужин и очередная книга. Временами на меня нападала хандра, хотелось всё бросить, уехать куда подальше от рутины, которая меня затягивала, всё глубже и глубже в бездну безмятежного бытия, до которого мне не было никакого дела, но обстоятельства диктуют свои правила, по которым приходится играть, и победителей не может быть, можно только сдаться, капитулировать, вывесить белый флаг из застиранных семейных трусов. Здоровье оставалось нерешённой проблемой, температура скакала и морочила голову.

Очередной подкидыш со стороны судьбы заключался в том, что регистрация была на два месяца и она подошла к концу прям под новый год. Я вынужден был покинуть страну либо насовсем, либо сделать выезд-въезд. Я выбрал второй вариант, потому что уезжать некуда, я сидел по шею в узбекском болоте, тёплом, сытом, в меру уютном, но болоте, без права на реализацию своих амбиций, а они у меня о-го-го какие, не просто так же я пишу книги, всё это амбиции, сублимация. Раз уж мы говорим о половом акте, то по Фрейду это всё сублимация либидо, приходя в музей, ты разглядываешь сублимацию полового влечения автора, слушаешь музыку, так это тоже сублимация, читаешь – сублимацию. Так вот и моя сублимация – творчество, как способ вырваться из мира, в котором, даже секс становится пресным, бытовым актом, супружеским долгом, без права на удовольствие.

Наше путешествие началось со сдачи ПЦР теста, мы собирались в клинику ранним утром, в соседней комнате, где была Юля, что-то загремело, и посыпались маты.

– Что случилось? – Спросил я, заглянув в комнату, где был шум.

Юля пронеслась мимо меня в ванную.

– Да, что такое?

Я заглянул в ванную и увидел море крови, жена держала руку под струёй воды, кровь из её руки смешивалась с водой и заливала дно ванны.

– Стекло разбилось. – Ответила Юля.

– Покажи рану.

Юля показала руку, порез был глубоким и кровь била фонтаном.

– Зажми и поехали в больницу. – Сказал я. – Надо зашивать.

Мы выскочили на улицу, поймали машину и отправились в больницу, из которой не вылезали с самого приезда. Хирурга не оказалось на месте, мы поймали машину и поехали в другую больницу, там хирург оказался на месте и согласился наложить швы. Я сидел в приёмной, напротив двери в процедурный кабинет, где моей жене зашивали рану на руке, операция прошла быстро, мы распрощались с доктором, вызвали такси и отправились в клинику сдавать анализы на ковид. Тётка поковыряла у меня в носу, потом в горле и мы отправились домой, приходить в себя после всего случившегося, накупили самс, ели их и смотрели телевизор все фильмы подряд. Вечером забрали отрицательные результаты теста, проехали через вокзал, купили билеты на поезд до города Андижана, на раннее утро. Почему именно Андижан, да потому, что только возле того города работал погранпункт, и только там я мог сделать выезд-въезд, чтобы по новой зарегистрироваться и прожить ещё два месяца.

Ранним утром отправились на вокзал, перепутали и не на тот приехали, вызвали такси, помчались на другой вокзал. Нам повезло, поезд задержался, и мы успели, места нам достались одиночные, я сел позади Юли, поезд тронулся, включился монитор и начались социальные рекламы, про демократизацию Узбекистана. С этой демократией, какая-то истерия во всём мире и в каждой стране её понимают по-своему, приписывают разные ценности, только вот методы установления демократии везде одинаковые – революция, война, разруха, беженцы. Меня уже воротит от одного только слова – «Демократия», настолько это уже достало. Потом был социальный ролик про Алишера Навои, узбекского поэта, создателя узбекского языка, ну, так по крайней мере его здесь возвеличивают. И последним – ролик, про третий ренессанс в Узбекистане, я не знаю, какой смысл придают этому французскому слову в Узбекистане, с которым связанна эпоха возрождения в ряде Европейских стран. Ренессанс был на закате средних веков, прошёл и больше его не будет, а в Узбекистане уже третий ренессанс проходит и всё никак не могут возродиться или разродиться. Я думаю, отсталость стран напрямую зависит от умственной отсталости их граждан, и пока каждый гражданин не начнёт мыслить, развиваться и облагораживать мир подле себя, никаких ренессансов не произойдёт, никакая демократия не поможет, да и образование для глупых людей лишнее – лишь забивание головы информацией, которую они не в состоянии понять. Для меня ренессанс ознаменовался папизмом и полотнами Босха, и как, скажите мне, в стране, где минареты на каждом шагу, может случиться ренессанс. Относитесь к этому как хотите, а я считаю, что общество здесь обречено и вовсе не на эпоху возрождения, третьего ренессанса, а скорее на превращение в потребителей, причём не искусства и духовности эпохи ренессанса, а гамбургеров, кока-колы и демократических ценностей, как бы они не трактовали это слово. В заключении роликов монитор начал показывать узбекское кино, а меня разбила простуда, я горел от высокой температуры и в итоге уснул.