Секс, наркотики и экономика. Нетрадиционное введение в экономику - [21]
Глава 6. Продовольственные «войны»
Если бы правительство предоставило многомиллиардные субсидии производителям зажимов для бумаги, и им удалось бы получить столько же дополнительной прибыли за счёт того, что правительство ограничило бы импорт более дешёвых зажимов для бумаги, то, как вы можете догадаться, они были бы очень довольны состоянием своего бизнеса. Им было бы ещё лучше, если бы субсидии от налогоплательщиков поступали бы в форме гарантированной минимальной цены на зажимы для бумаги, которая превышала бы стоимость их изготовления. А если бы это означало, что горы нереализованных зажимов для бумаги заполонят заводы по всей стране, и правительству придётся платить производителям за то, чтобы они не делали больше зажимы для бумаги, то было бы ещё лучше получать деньги за безделье.
Конечно, применять такую политику в отношении производителей зажимов для бумаги было бы безумием. Однако большинство из нас считает, что в случае с фермерами, это имеет смысл.
Немногие осознают масштабы поддержки сельского хозяйства и его практически полной защиты от международной конкуренции. В Европейском союзе прямые субсидии сельскому хозяйству от налогоплательщиков составляют примерно 60 млрд. евро в год, кроме того, фермеры получают дополнительное скрытое финансирование от потребителей, в размере более чем 60 млрд. евро в год, потому что ограничения на импорт позволяют фермерам держать цены на треть выше мировых. Этих денег было бы достаточно, чтобы купить для каждой из 45 млн. европейских коров билет первого класса на рейс вокруг света. В США размеры государственной поддержки равны 100 млрд. долл. в год, или примерно 370 долл. на человека. Общая сумма финансирования сельского хозяйства Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) равняется 300 млрд. долл. в год. Это больше, чем ВВП всей Африки. Эта сумма превышает ежегодные прибыли 25 крупнейших мировых компаний, начиная с General Electric, Home Depot и кончая Philip Morris. Ни одна другая отрасль не финансируется в таких объёмах. По сути, все прочие отрасли, вместе взятые, не получают такую государственную поддержку, как сельское хозяйство.
Не удивительно, что искусственно поднятые, поддерживаемые государством цены на сельскохозяйственные продукты, привели к перепроизводству — это довольно закономерный экономический результат. Рыночная цена любого продукта определяется стоимостью или соотношением спроса и предложения, но если правительство готово платить по ценам выше рыночных, то производители будут поставлять продукции больше, чем потребители захотят купить по такой высокой цене.
Результатом перепроизводства в сельском хозяйстве становится избыток различных продовольственных товаров, начиная от овец и кончая сахарной свёклой. Например, поголовье овец в Великобритании до последней эпидемии ящура достигало 21 млн. овец, т. е. на трёх человек приходилась одна овца. В Новой Зеландии недавно полностью отменили финансирование овцеводов, но в стране соотношение овец и людей всё равно было больше, чем 1:1. Страны Европейского союза больше не производят масло, общий вес которого превышает, суммарный вес населения Австрии, как это было в начале 1980-х годов, но это лишь потому, что по условиям Общей сельскохозяйственной политики страны начали платить фермерам за то, чтобы они вместо производства слишком большого количества, не производили вообще ничего.
Другими словами, сельское хозяйство, которое составляет 1 % ВВП Великобритании и 3 % — Италии (т. е. не так много) поглощает денежные субсидии, равные 38 % от общего объёма своей продукции в Европе. В США, где средние прибыли выше, потому что фермерские хозяйства больше и могут пользоваться преимуществами экономии от масштаба, сельское хозяйство всё равно получает субсидии в размере 22 %.
Из чьего кармана выплачиваются эти субсидии? Из нашего, т. е. налогоплательщиков и покупателей продовольствия. По сути, цены на продовольственные товары облагаются 25–35 % налогом именно из-за государственных схем поддержки цен и ограничений импорта. Поясню: без специальной протекционистской политики в отношении сельского хозяйства одна семья платила бы за бакалею не 100 долл., а 75–80 долл.
Так почему же фермеры постоянно жалуются, что они находятся на грани банкротства? И если многие из них действительно испытывают трудности, то, что нужно для того, чтобы поставить этих неудачников на ноги?
Ответ на первый вопрос состоит в том, что сельское хозяйство представляет собой сложный бизнес по одной простой причине: слишком много фермеров. Шахтёры, сталевары и работники судостроительных верфей также прошли через этот мучительный опыт: в последние десятилетия их было слишком много. Кроме того, сельское хозяйство в США и Европейском союзе разделено на большие агробизнесы, которые процветают благодаря экономии от масштаба и огромным субсидиям, и небольшие фермы, которые не могу конкурировать на тех же условиях, несмотря на все субсидии. Крупные фермы не нуждаются в подаяниях, а небольшие фермы они не спасут.
Отрасли приходят в упадок из-за изменений спроса и предложения. С точки зрения предложения изменились сельскохозяйственные технологии, появились новые более интенсивные методы ведения хозяйства и новые более продуктивные сорта культур (генетически изменённые: раньше — старым способом гибридизации, а в будущем — с применением высоких технологий). Увеличение продуктивности в сельском хозяйстве означает, что то же количество зерна или свинины или какой-нибудь другой продукции можно будет получить, затратив меньше усилий, меньше земли. Вот почему сейчас на земле в странах ОЭСР работает лишь 1–5 % населения, по сравнению с 25–50 %, — в прошлом веке. Кроме того, технический прогресс и сокращение затрат на перевозки привели к тому, что недорогие товары из других стран могут конкурировать с продукцией местных производителей — если им не мешают торговые ограничения.
Известный британский экономист Дайана Койл прослеживает историю искусственного, абстрактного, сложного, но важнейшего статистического показателя – ВВП – от его предшественников в XVIII–XIX вв. до его изобретения в 1940-х годах, послевоенного «золотого века» и сегодняшнего дня. Читатель узнает, зачем был изобретен этот стандартный инструмент измерения величины экономики, как он менялся на протяжении десятилетий и каковы его сильные и слабые стороны. В книге объясняется, почему даже самые незначительные изменения в ВВП могут определять исход выборов и влиять на важные политические решения.
“Была Прибалтика – стала Прое#алтика”, – такой крепкой поговоркой спустя четверть века после распада СССР описывают положение дел в своих странах жители независимых Литвы, Латвии и Эстонии. Регион, который считался самым продвинутым и успешным в Советском Союзе, теперь превратился в двойную периферию. России до Прибалтики больше нет дела – это не мост, который мог бы соединить пространство между Владивостоком и Лиссабоном, а геополитический буфер. В свою очередь и в «большой» Европе от «бедных родственников» не в восторге – к прибалтийским странам относятся как к глухой малонаселенной окраине на восточной границе Евросоюза с сильно запущенными внутренними проблемами и фобиями.
В книге дается представление авторов об экономике Северного Кавказа, существенно отличающееся от общепризнанного. Под вопрос ставятся многие сложившиеся мифы и стереотипы – тотальная депрессивность; масштабы безработицы и бедности; наличие барьеров, полностью исключающих модернизацию; дефицит финансовых средств как основная причина недостаточного экономического развития. Формулируются базовые принципы регионального развития, альтернативные традиционно принятым в северокавказской политике, предлагаются меры по их реализации.
На день сегодняшний перед вами самая необычная и еретическая книга по экономике в России и в мире. Два дерзких профессора из Стокгольма создали в 1999 г. книгу-предтечу «Бизнес в стиле фанк», но не посмели выйти «за околицу», к океану новых знаний. А мы рискнули! Беремся это доказать, ибо предлагаем за 15–20 лет уйти от денежного обращения и золотого стандарта. В работе – варианты конкретных проектов и концепций. Дана корректная оценка земле Русской и «брошен якорь в будущее». Дана концепция матрицы нового социального уклада.
Вопреки дифирамбам французских энциклопедистов, а также мнению многих деятелей науки и культуры, живших в разные времена и считающих человека венцом творения, homo sapiens сам по себе не является идеальным и, к сожалению, все больше отдаляется от библейских стандартов. В наше время охваченные страстью потребительства люди далеко не всегда сознают, что творят. Ведь и современный кризис, как известно, стал следствием циничного прагматизма, а точнее, превысившей все пределы элементарной человеческой жадности руководителей банковских корпораций, которые в погоне за прибылью безответственно предоставили кредиты неспособным к их оплате потребителям.
Данную книгу можно назвать практической энциклопедией. В ней дан максимальный охват проблематики обеспечения информационной безопасности, начиная с современных подходов, обзора нормативного обеспечения в мире и в России и заканчивая рассмотрением конкретных направлений обеспечения информационной безопасности (обеспечение ИБ периметра, противодействие атакам, мониторинг ИБ, виртуальные частные сети и многие другие), конкретных аппаратно-программных решений в данной области. Книга будет полезна бизнес-руководителям компаний и тем, в чью компетенцию входит решение технических вопросов обеспечения информационной безопасности.Все права защищены.
В этой книге авторы пытаются показать, как возник и развивается кризис и как реагируют на него государство, предприниматели и простые люди. Кому-то это поможет разобраться в происходящем, кому-то – понять, почему привычный мир оказался таким неустойчивым.Ожидание ужаса сильнее самого ужаса. И есть основания полагать, что если нефтяные цены и уровень зарплаты к осени не восстановятся (похоже, что так), к сентябрю-октябрю 2009 года новые правила не только оформятся, но станут понятны всем. А это означает, что в нашей жизни вновь появится определенность и предсказуемость, и мы – в очередной раз – прорвемся.Эта книга – хроника развертывания кризиса в российской экономике с сентября по ноябрь 2008 года, написанная на основе публикаций в газете «Коммерсантъ» и журналах «Деньги», «Власть» и «Секрет фирмы».