Секс и эволюция человеческой природы - [117]
Это, кстати, самое краткое, какое только можно придумать, объяснение того, почему евгеника никогда не будет работать. На следующей странице Дарвин рассказывает о племени йоллоф из Западной Африки. Тамошние женщины знамениты своей красотой, ибо некрасивых специально отдавали в рабство. Подобная нацистская евгеника действительно способна постепенно сделать девушек красивее. Но параллельно все более строгими становились бы и мужские стандарты красоты. А поскольку красота — дело субъективное, мужчины йоллоф были обречены на вечное разочарование.
Самая гнетущая часть дарвиновского открытия состоит в том, что красоты не бывает без уродства. Половой отбор в стиле Черной Королевы неизбежно становится причиной разочарований, напрасных усилий и человеческих страданий. Люди всегда ищут большего, чем могут обнаружить рядом с собой. Благодаря этому возникает еще один парадокс. Мужчины, конечно, стремятся жениться на красавицах, а женщины — выйти за богатых и высокостатусных — но у большинства из нас это не получается. Современное общество моногамно, и самые красивые женщины уже замужем за доминантными мужчинами. А что происходит с людьми «среднего» уровня? Они не остаются старыми холостяками — они играют на понижение. Самки тетеревов — перфекционистки, а самцам — все равно. В моногамном человеческом обществе ни один пол не может позволить себе ни того, ни другого. Посредственные мужчина и женщина разбавляют свои идеалистические устремления хорошей порцией реализма — и выбирают друг друга. Королева выпускного бала выходит за лучшего футболиста, придурок женится на уродине, мужчина со средними перспективами женится на женщине со стандартной внешностью. Эти человеческие повадки настолько распространены, что исключения мы видим за милю. «Что, черт побери, она в нем нашла?» — спрашиваем мы о скучном малоуспешном муже фотомодели, будто он должен иметь какие-то скрытые достоинства, невидимые для других. «Как ей удалось захомутать его?» — спрашиваем мы о некрасивой женщине, вышедшей за успешного мужчину.
Эти правила работают, поскольку каждый из нас инстинктивно представляет себе свою относительную цену настолько же точно, насколько люди начала XIX века знали свое место в классовом обществе. Брюс Эллис своеобразно показал, как мы ухитряемся создавать такую картину неслучайного скрещивания. Он взял 30 студентов и прикрепил на лоб каждому из них по листку с цифрой (от 1 до 30): каждый мог видеть номер другого, но никто не знал своего. Ученый предложил людям встать в пару с обладателем самого большого номера, который они смогут найти. И девушка с цифрой «30» немедленно оказалась окружена гудящей толпой. Она учла это и стала отказываться вставать в пару, ожидая найти кого-то с номером ближе к 30. Тем временем, человек с номером «1» после неудачной попытки встать в пару с номером «30» понижал свои запросы, постепенно выясняя и свой низкий статус. И закончил тем, что взял первого же, кто согласится с ним встать — предположительно, номер «2»>{459}.
С неприятным реализмом эта игра показывает, как мы оцениваем нашу собственную относительную привлекательность — по реакции на нас окружающих. Устойчиво повторяющиеся отказы заставляют нас снижать планку, а непрерывная череда любовных побед вдохновляет на ее повышение. Однако нужно вовремя спрыгнуть с бегущей дорожки Черной Королевы — пока вы с нее не свалились.
Глава 10
Разумные шахматы
Когда бы я (кто, к сожаленью моемуРожден средь Доверяющих Уму)Был вольный Дух, свободный выбирать,Чью плоть носить, какую роль играть,Я предпочел бы обезьяной, волком стать.Да кем угодно — только не животным,Что так гордится разумом холодным.О, чувства так грубы. Оно изобрететШестое — первых пять с презреньем отметет.Инстинкт долой — доверимся уму,Что ошибается раз сорок к одному.(пер. О. Волковой).
Время действия — 300 тысяч лет назад. Место действия — недра Тихого Океана. Событие — конференция дельфинов-афалин, посвященная вопросам эволюции их собственного интеллекта. Она была проведена в акватории площадью около 12 квадратных миль, так что между докладами участники могли половить рыбу (был как раз кальмарный сезон). Сессии состояли из продолжительных речей приглашенных лекторов и последующего обсуждения на сквике — языке тихоокеанских афалин. Предмет встречи простой: почему мозг афалин настолько объемнее мозга любого животного — и вдвое больше, чем даже у многих других дельфинов? Первый докладчик пытался убедить аудиторию, что во всем виноват язык. Большой мозг может оперировать сложной грамматической логикой и позволяет дельфину выражать свои мысли. Последовавшие комментарии были безжалостны. «Языковая теория ничего не объясняет. У китов — тоже сложный язык, но каждому дельфину известно, насколько они глупы. Всего год назад группа афалин, зачитав им целый монолог, посвященный неверности самок, заставила старого горбатого кита напасть на своего лучшего друга». Второго выступавшего, самца, приняли лучше. Он сказал, что задача дельфиньего разума состоит в умении обманывать. «Разве мы не мастера обмана и манипуляции? Разве не проводим все наше время, пытаясь перехитрить друг друга и получить больше самок? Разве мы не являемся единственным в мире видом, для которого характерна сложная социальная борьба между фракциями, объединяющими многих особей?» Третий докладчик ответил, что все это, несомненно, достойно похвалы — но почему выбор эволюции пал именно на нас, афалин? Почему не на акул или морских свиней? В реке Ганг существовал дельфин с мозгом массой всего 500 г. А у афалины он весит 1,5 кг. «Ответ, очевидно, в том, что из всех созданий на Земле афалины единственные обладают весьма разнообразной и гибкой диетой. Они ловят кальмаров, рыбу… В общем, все, что плавает. Разнообразие диеты требовало гибкости, а та, в свою очередь — развития крупного мозга, способного к обучению». Последний докладчик был едок. Если интеллект необходим в условиях сложного социального устройства, то почему ни одно наземное социальное существо не разумно? Он, мол, слышал об одной обезьяне, у которой мозг почти такой же большой, как у дельфина, а по отношению к массе тела — даже больше. «Эти обезьяны живут группами в африканских саваннах и используют различные орудия для добычи пищи. У них даже есть что-то вроде языка — конечно, далеко не настолько богатого, как сквик. И эта обезьяна со всем ее большущим мозгом, — с сарказмом отметил докладчик, — никогда не ловит рыбу!»
Все предопределено, но вовсе не так, как мы думаем.Разве можно представить, что глаза не были «спроектированы» для того, чтобы видеть? Такой идеальный механизм просто не может возникнуть сам по себе! И тем не менее он возник – маленькими шажками изменялся и преображался, пока не стал частью нас, позволяя познавать мир на 80 %.Мэтт Ридли, знаменитый ученый-популяризатор, покажет вам, кто (или даже что!) управляет нашим миром на самом деле. Вы узнаете, что же стоит за самыми значимыми изменениями в экономике, морали, генах и даже в самой Вселенной.
Стремительное развитие генетики в последние два десятилетия называют не иначе как революцией. Начиная с 1990-х годов, когда в практику вошли принципиально новые методы исследований ДНК, каждый год приносит больше открытий, чем было сделано за все предыдущие годы, начиная со старины Менделя.Генетика развивается столь стремительно, что уследить за тем, как изменяются наши представления о фундаментальных основах жизни и наследственности, не успевает не только широкая публика, но и специалисты. Это порождает массу слухов и домыслов о страшных мутантах, которых коварные ученые штампуют в своих лабораториях, тогда как поразительные открытия новых методов диагностики и лечения генетических заболеваний, включая рак, остаются незамеченными или непонятыми.
Новая книга известного ученого и журналиста Мэтта Ридли «Происхождение альтруизма и добродетели» содержит обзор и обобщение всего, что стало известно о социальном поведении человека за тридцать лет. Одна из главных задач его книги — «помочь человеку взглянуть со стороны на наш биологический вид со всеми его слабостями и недостатками». Ридли подвергает критике известную модель, утверждающую, что в формировании человеческого поведения культура почти полностью вытесняет биологию. Подобно Ричарду Докинзу, Ридли умеет излагать сложнейшие научные вопросы в простой и занимательной форме.
Способны ли мы, живя в эпоху глобального потепления и глобализации, политических и экономических кризисов, представить, какое будущее нас ждет уже очень скоро? Майя Гёпель, доктор экономических наук и общественный деятель, в своей книге касается болевых точек человеческой цивилизации начала XXI века – массового вымирания, сверхпотребления, пропасти между богатыми и бедными, последствий прогресса в науке и технике. Она объясняет правила, по которым развивается современная экономическая теория от Адама Смита до Тома Пикетти и рассказывает, как мы можем избежать катастрофы и изменить мир в лучшую сторону, чтобы нашим детям и внукам не пришлось платить за наши ошибки слишком высокую цену.
Последняя египетская царица Клеопатра считается одной из самых прекрасных, порочных и загадочных женщин в мировой истории. Её противоречивый образ, документальные свидетельства о котором скудны и недостоверны, многие века будоражит умы учёных и людей творчества. Коварная обольстительница и интриганка, с лёгкостью соблазнявшая римских императоров и военачальников, безумная мегера, ради развлечения обрекавшая рабов на пытки и смерть, мудрая и справедливая правительница, заботившаяся о благе своих подданных, благородная гордячка, которая предпочла смерть позору, — кем же она была на самом деле? Специалист по истории мировой культуры Люси Хьюз-Хэллетт предпринимает глубокое историческое и культурологическое исследование вопроса, не только раскрывая подлинный облик знаменитой египетской царицы, но и наглядно демонстрируя, как её образ менялся в сознании человечества с течением времени, изменением представлений о женской красоте и появлением новых видов искусства.
Представьте, что в Англии растет виноград, а доплыть до Гренландии и даже Америки можно на нехитром драккаре викингов. Несколько веков назад это было реальностью, однако затем в Европе – и в нашей стране в том числе – стало намного холоднее. Людям пришлось учиться выживать в новую эпоху, вошедшую в историю как малый ледниковый период. И, надо сказать, люди весьма преуспели в этом – а тяжелые погодные условия оказались одновременно и злом и благом: они вынуждали изобретать новые технологии, осваивать материки, совершенствовать науку.
Перепады настроения, метаболизм, поведение, сон, иммунная система, половое созревание и секс – это лишь некоторые из вещей, которые контролируются с помощью гормонов. Вооруженный дозой остроумия и любопытства, медицинский журналист Рэнди Хаттер Эпштейн отправляет нас в полное интриг путешествие по необычайно захватывающей истории этих сильнодействующих химикатов – от промозглого подвала девятнадцатого века, заполненного мозгами, до фешенебельной гормональной клиники двадцать первого века в Лос-Анджелесе.
Книга Алисы Макмахон станет вашим гидом на дороге длиной в девять месяцев. Автор обеспечит вас всей необходимой информацией, поможет прогнать ненужные опасения и даст спокойное понимание того, что происходит в момент появления на свет новой жизни, а также ответит на многие вопросы, которые неизбежно возникнут до и после родов. Для широкого круга читателей и специалистов.
Огромное количество детей и взрослых по всему миру имеют проблемы с прикусом, и эти проблемы носят не только эстетический характер, они могут стать причиной серьезных заболеваний. В этой книге врач-стоматолог Сандра Кан, и Пол Р. Эрлих, известный биолог, изучают причины и последствия неправильного развития челюсти у современного человека, а также представляют новый взгляд на ортодонтию и лечение зубов. По их мнению, из-за недостаточного развития челюсти могут возникать апноэ, затруднение дыхания, болезни сердца, депрессия и другие опасные состояния.