Секс для науки. Наука для секса - [53]

По пути в приемную мы вновь останавливаемся в цеху, у печи, в которую отправляют гипсовые заливочные формы. Подсобный стол напоминает картину Джексона Поллака: весь в каплях и потеках жидкой пластмассы. Шум стоит оглушительный: лязганье, бренчание, вздохи пневматических устройств

«Тут у нас анусы!» Марти говорит, что моделью был один порноактер. Порнозвезды приходят в Topco, где в специальной комнате работники снимают слепки со всех зон, куда можно проникнуть. В том числе это их лица, которые можно приобрести отдельно или вместе с телом куклы. Наиболее известные актеры получают отчисления с каждого проданного отверстия.

Марти держит руку на остывающем в форме слепке: это ягодицы, обращенные вниз. «Смотрите, материал еще теплый и мягкий». С изнанки слепок выглядит невинно и съедобно, как шоколадный десерт. С трудом удерживаюсь, чтобы не откусить кусочек.

Терапевтический эффект мастурбации — вовсе не современное открытие. На самом деле идея довольно стара. Еще во времена Гиппократа женскую сексуальную фрустрацию лечили генитальным массажем. За отсутствием батареек и каталога Topco, врачу, следующему заветам Гиппократа, приходилось делать его своими собственными пальцами (или пальцами повитухи).

На протяжении многих столетий медики в своих трактатах обращались к состоянию сексуального расстройства, расплывчато определяемого из-за вопиющего непонимания женской анатомии и сексуальности, как истерия. Истерию в числе прочего предлагали лечить мануально. Древние греки, как известно, считали, что женщина вырабатывает собственную сперму, высвобождающуюся во время кульминации, и смешение женской и мужской спермы лежит в основе зачатия. Молодые вдовы, лишенные сексуальной разрядки и, следовательно, обреченные на застой женского семени, были, как считалось, особенно предрасположены к истерии, или к бешенству матки. Вдовцам повезло больше, благодаря регулярному высвобождению спермы в ходе ночных поллюций. Идея пережила века. Одри Экклс в своей книге «Акушерство и гинекология в Англии эпохи Тюдоров и Стюартов» цитирует одного врача: «Большею частью это болезнь вдов; ...когда семя застаивается, оно портится и испускает в мозг нечистые испарения». Его не менее чокнутый коллега по имени Мобрей пишет в том же духе: «По причине долгого удержания, оно [семя] может превратиться в яд, или ядовитый гумор...»

Логично, что в качестве лекарства предлагалось доведение до оргазма. Хотя никто не называл вещи своими именами. Глава LXVIII книги «Аэтий Амидский: гинекология и акушерство в VI веке нашей эры» описывает следующие способы высвобождения женского семени: «Зачерпнув пальцами [разные масла], повитуха принялась... осторожно и долго тереть это место». После чего «[было] исторгнуто густое и тягучее семя, и женщина немедля освободилась от горестного недуга». Возможно, Аэтий спутал с семенем вагинальную смазку. Гинекология была лишь побочным интересом Аэтия (более известного по своим работам о глазе, ухе и носе), и это заметно. Женщина, которая пришла к нему за контрацептивами, получила предписание носить кусочек кошачьих внутренностей во флаконе из слоновой кости, привязанном к левой ноге. Впрочем, такая вещь действительно может помешать вам забеременеть — как если в наши дни вы станете носить обувь Birkenstock.

При всей их неуклюжести, генитальные манипуляции для борьбы с истерией были предпочтительнее другого метода: лечения зловонием. Это терапевтическое направление было обусловлено верой в то, что истерия связана с блужданием матки: вонь была призвана подтолкнуть матку и вернуть ее в нормальное положение. В те времена матка воспринималась скорее не как орган, а как самостоятельное существо, способное метаться в женском теле, подобно барсуку в клетке. Вот что предписывает Аэтий Амидский: «Поместить у ноздрей сосуд со старой мочой». Соран Эфесский в трактате «О женских болезнях» описывает растирание носа пациентки «раздавленными постельными клопами». Начиная с эпохи Тюдоров начинает высоко цениться «дым, полученный из наростов на лошадиных ногах». В конце концов, закрадывается подозрение, что древние гинекологи были далеко не такими заботливыми и желающими помочь, как их современные коллеги.

Дурные запахи приходили и уходили, но «тазовый массаж» пережил викторианскую эпоху и дотянул до первой половины XX века. Первые вибраторы продавали не женщинам, а врачам, чтобы облегчить их работу. В зависимости от умений эскулапа и скованности женщины ручной труд по вызову оргазма в медицинском кабинете занимал примерно полчаса. Вибратор был даром свыше, позволившим сократить рутинную работу до нескольких минут.

Рэйчел Майнс, из тех историков, в которых мир нуждается больше всего, написала на эту тему книгу. «Технология оргазма» полна потрясающе интересных сведений, но вот настоящий перл: «Нет никаких свидетельств того, что врачи-мужчины получали удовольствие, делая гинекологический массаж». Это была (и нередко остается до сих пор) такая работа, пишет Майнс, «за которую никто не хотел браться». Я-то представляла себе доктора, который заводится, наблюдая реакцию пациентки... Но Майнс не нашла этому подтверждений. Она утверждает, что большинство терапевтов даже не понимали, что «кульминация» процедуры и есть оргазм.