Секреты Советской Латвии. Из архивов ЦК КПЛ - [45]

Питание военнослужащих в целом хорошо организовано, пища высококалорийна, — заглянули в котлы проверяющие. — Но практически отсутствуют овощи и фрукты в ее рационе. Крайне не достает лука, чеснока, капусты».

А еще у ликвидаторов не хватало обыкновенных… тачек, чтобы удалять зараженный грунт!

Ликвидаторы передали в Ригу письмо для ЦК КПЛ. Вот этот уникальный документ, написанный аккуратным чертежным почерком на листке в клетку:

«По прибытию в зону нам было объявлено, перед строем полка, что мы призваны на учебные сборы сроком до двух месяцев и по истечению данного срока службы нас будут заменять… Удлинение срока службы повлечет за собой истощение имеющихся сил и резкое ухудшение психологического климата в ротах».

Вот и второе письмо — 1-му секретарю ЦК КПЛ Пуго и командующему ПрибВО генерал-полковнику Бетехтину:

«Личный состав был мобилизован и отправлен в район АЭС в кратчайшие сроки. Многие не успели даже увидеться после работы со своими семьями и решить неотложные семейные вопросы, а по месту отмобилизации даже не прошли медобследования. В военкоматах и части нам и нашим семьям было сообщено, что мы призваны на сборы на 45–60 суток. Весь личный состав настроен добросовестно и самоотверженно выполнять свой долг, рассчитывая свои силы и физические возможности на двухмесячный срок.

Просим ЦК КП Латвии и командование ПрибВО рассмотреть вопрос о конкретных сроках нашего пребывания здесь и замене».

Следует масса подписей с расшифровкой — старший лейтенант Липшиц, рядовой Большаков, рядовой Бромберг, рядовой Марценс, рядовой Фролов, лейтенант Герула…

Интернационал ликвидаторов.

Как отреагировали инстанции на угрозу неповиновения? Да как обычно:

«По итогам командировки проведено совещание у второго секретаря ЦК КП Латвии, на котором определены задачи по устранению отмеченных в отчете недостатков».

«Чернобыльцы» вернулись — но принесли с собой след гражданского неповиновения. Ведь работавший врачом латвийского полка президент Валдис Затлерс, получивший «за АЭС» высший украинский орден, в политике показал себя настоящим «партизаном». Дай ему Бог здоровья!

***

Военно-гражданские отношения в перестройку — это отнюдь не «оккупационная армия». Сей стереотип появился в самом начале 90-х годов, а в конце же 80-х Вооруженные Силы и общество находились в довольно сбалансированных, если не гармоничных отношениях. Об этом могут свидетельствовать документы Секретного сектора ЦК КПЛ, находящиеся ныне в Государственном архиве Латвии.⁵⁴

1-й секретарь ЦК КПЛ Борис Карлович Пуго также намертво закреплен в современной официозной истории как «реакционер». Однако ж его вполне можно считать… национал-коммунистом! Вот, к примеру, 3 июня 1988 года (никакого Народного фронта нет и в помине), что он пишет министру обороны СССР маршалу Язову:

«Уважаемый Дмитрий Тимофеевич!

В республике назрела острая необходимость укрепления рядов милиции лицами коренной национальности. Среди личного состава МВД Латвийской ССР их численность составляет менее 30 %, а в Риге — лишь 15 %. Это вызывает постоянные нарекания со стороны местного населения, так как возникают конфликты на языковой основе, серьезно осложняет оперативную работу…

Просим Вас в порядке исключения разрешить направлять в учебные заведения МВД СССР дислоцированные в Риге, лиц призывного возраста из числа коренных жителей Латвии в количестве 50 человек ежегодно, начиная с 1988 года».

То есть, речь шла о латышских 11-классниках, которые, не отслужив в армии, пошли бы учиться на милиционеров. Что же Язов? Один будущий «путчист» ответил другому:

«Министерство обороны не возражает против комплектования, в порядке особого исключения… Указания командующему войсками Прибалтийского военного округа по этому вопросу даны».

Теперь об экологии. В 80-х в Вентспилсе базировалась воинская часть 01 351, или 207-й танковый полк. И был у него склад боеприпасов — как же иначе. Коллизия заключалась в том, что неподалеку построили Припортовый завод. От военного объекта до аммиачных резервуаров было 1,5 км, до емкостей с нитрилакриловой кислотой — 1,2 км. Рядом шли также теплотрасса, воздушный трубопровод метанола, 10 подземных нефтепроводов и продуктопроводов, 2 кабеля электроснабжения, 2 кабеля связи, канализация.

На складе же, возведенном в 1976 году, все было плохо — утверждал в секретной записке начальник отдела боеприпасов службы ракетно-артиллерийского вооружения ПриБВО подполковник Поляков. К примеру, боеприпасы НЗ хранились под навесом, противотанковые мины — на площадке. Не было обваловки и молниезащиты. Была вероятна и диверсия! «В зоне заражения только на территории города в течение 10–15 минут может оказаться более 13 тыс. человек. Из них 4 500 человек (35 %) получат смертельные поражения…» — предупреждал полковник.

Армейцы обменялись еще рядом посланий — и было принято решение склад перенести за счет Минобороны, за 464 тысячи рублей.

***

Ну а если военно-промышленному комплексу СССР от Латвии что-то нужно было? Думаете, местная элита становилась по стойке «Смирно» и щелкала каблуками? Как бы не так. Вот был такой завод «Эллар», и поставили ему задачу «в XIII пятилетке увеличить объем выпуска специального технологического оборудования в 2,5 раза». О чем в секретном письме от 06.06.1988 в адрес Б. Пуго сообщил министр электронной промышленности СССР В.Г. Колесников, и попросил включить в план строительство в 1989 году столовой на 500 мест и — на будущую пятилетку — нового корпуса площадью 10 тысяч кв. м. Общие капиталовложения должны были составить 12,5 миллионов рублей. Тех еще, полноценных.