Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР - [5]

Далее следует рассказ о связях Штази с международными террористами и о поддержке руководителями ГДР международных террористических организаций. Тенденциозность изложения затрудняет оценку достоверности приводимых здесь сведений, которые сами по себе представляют определенный интерес.

Кульминацией повествования Кёлера о причастности МГБ ГДР к террористическим акциям является разделов книге, в котором предпринята попытка нарисовать картину многолетнего сотрудничества Штази с западногерманской террористической организацией «Фракция Красная Армия» (РАФ). Как известно, в первые месяцы 1990 года в Восточной Германии были арестованы несколько членов РАФ, которые в начале 80-х годов отказались от террористической деятельности и попросили убежища в ГДР. Документы для их легализации, а также их обустройство с соблюдением всех мер конспирации были обеспечены МГБ ГДР. По некоторым данным, западногерманская сторона была поставлена об этом в известность и не возражала против подобной акции, так как тем самым гарантировался контроль над группой активных террористов и исключалась возможность рецидива их опасной деятельности.

Отталкиваясь от факта ареста членов РАФ в Восточной Германии, Кёлер пытается задним числом сконструировать схему активного взаимодействия «Фракции Красная Армия» и органов государственной безопасности ГДР. Он утверждает, в частности, что «красноармейцы» якобы проходили боевую подготовку в секретных лагерях в Восточной Германии, а резидентуры главного управления «А» оказывали им всяческую поддержку за рубежом. Однако доказательства, подкрепляющие эти утверждения, вызывают сомнения в их достоверности.

По ходу повествования автор неоднократно отмечает высокую результативность работы МГБ ГДР, особенно его внешней разведки и особенно в Западной Германии и Западном Берлине. По приводимым в книге данным федерального уполномоченного по делам МГБ ГДР Й. Гаука — которые, правда, трудно проверить, — министерство смогло завербовать в общей сложности не менее 20 тысяч граждан ФРГ.

Размышляя об успехах разведки ГДР, Кёлер, естественно, пытается определить причины этих успехов. По его мнению, это — умелое использование широкого арсенала методов и средств воздействия на интересующих разведку лиц: психологическая обработка, подкуп, угроза компрометации, шантаж родственников и т. п. Здесь же упоминается отсутствие языкового барьера при общении между «осси» и «весси» и общность их менталитета. Но ведь все это в равной степени относилось и к возможностям западногерманской разведки и контрразведки, которые потерпели явное поражение в противоборстве со спецслужбами ГДР.

Кёлер не хочет признать очевидную истину: значительная часть восточных и западных немцев привлекалась спецслужбами ГДР к сотрудничеству на идейной основе — борьба с фашизмом, борьба за мир, борьба за социалистические идеалы.

Наглядные примеры этого приводятся и в данной книге: супруги Гийом, Габриэла Гаст, Вильям Борм и другие. В полной мере это относилось и к мотивации деятельности многих восточногерманских оперативных работников. С крушением ГДР и развалом социалистического содружества эта истина поблекла и предается забвению. Однако без ее учета вряд ли возможно правильное прочтение новейшей истории Германии и, особенно, истории МГБ ГДР.

Доктор политических наук И. Н. Кузьмин

Введение

Впервые я познакомился с Эрихом Мильке, печально знаменитым главой тайной полиции Восточной Германии, в феврале 1965 года на приеме, устроенном в честь Алексея Косыгина, преемника Никиты Хрущева на посту премьер-министра Советского Союза. Косыгин прибыл в Восточную Германию, чтобы принять участие в праздновании 700-й годовщины Лейпцигской промышленной ярмарки и тем самым продемонстрировал поддержку Германской Демократической Республики со стороны СССР. Поскольку я в то время был берлинским корреспондентом «Ассошиэйтед Пресс», в мои обязанности входило освещение этого события. В те годы ярмарка давала западному журналисту единственную возможность бросить хотя бы мимолетный взгляд на жизнь в «государстве рабочих и крестьян». Коммунистический режим дал мне добро на посещение Лейпцига, но у меня все еще не было официальных документов, которые гарантировали бы доступ к новому советскому лидеру. Вскоре мне все же удалось добыть их через Олега Панина, шефа протокольного отдела советского посольства в Восточном Берлине, с которым я познакомился в те донельзя напряженные дни октября 1962 года, когда американские и советские танки стояли друг против друга по разные стороны контрольно-пропускного пункта «Чекпойнт Чарли» на границе, отделявшей Восток от Запада. Сначала Панин оказывал мне благосклонное внимание, очевидно, по той простой причине, что ему нравились наши совместные роскошные завтраки в Западном Берлине, за которые платил я, потому что у него не было марок ФРГ. Позднее у него появилась западная валюта и стало ясно, что он рассчитывает завербовать меня в качестве шпиона. Панин не знал, что мне была известна вся его подноготная. Впервые в Берлине он появился в конце второй мировой войны в чине капитана НКВД. Затем, через несколько лет, он вернулся туда в качестве «дипломата», став к этому времени полковником КГБ. Когда я попросил его помочь мне с аккредитацией и пропуском на все мероприятия с участием премьера Косыгина, он тут же ответил согласием.