Во время утренних переговоров, в которых Джамиля практически не принимала участия, потому что могла обсуждать только то, что касалось лошадей, она была немного удивлена тем, как профессионально проводил их Салман. По-видимому, остальные участники тоже были удивлены этим, поскольку ожидали увидеть всего лишь знаменитого плейбоя.
Она не могла не признать, что сам Надим не мог бы сделать для страны большего. Более того, Салману удалось сделать то, что более осторожному Надиму никогда бы не удалось.
Настало время ланча, и Джамиля решила найти поблизости какую-нибудь кофейню и спрятаться там, однако в этот момент она почувствовала, что ее ладонь сжала чья-то сильная рука. Она сразу узнала ее — это рука Салмана.
Он уже тянул ее куда-то, и Джамиля зашептала, потому что вокруг них были люди:
— Я иду обедать. Одна.
Он быстро оглянулся и твердо сказал:
— Мы идем обедать.
— Но ты же должен обедать с другими участниками. — Отчаяние охватило ее.
Салман не собирался останавливаться и тащил девушку за собой.
— Тебе бы надо уже знать, что я редко следую правилам.
Она понимала, что он не отпустит ее, поэтому с гордым видом следовала за ним. Правда, когда навстречу им попадались знакомые — одним из них был тот самый помощник султана, которого год назад она оставила в одиночестве на вечеринке, — она смущенно краснела.
Они приближались к парку, который располагался позади отеля. Открывая дверь, служитель почтительно поклонился Салману, и Джамиля вдохнула необыкновенно теплый ноябрьский воздух. Это был один из тех чудесных осенних дней, когда кажется, что лето только что было здесь.
Салман вел ее по дорожке мимо тщательно ухоженных газонов, пока наконец она не увидела очень красивую беседку, в которой был сервирован столик на двоих. В животе у нее заурчало, и она покраснела. Они вошли в беседку, официант почтительно поклонился и усадил их за столик. Затем он положил салфетку на колени потрясенной девушки и рассказал об особых предложениях. Не очень понимая, что она делает, Джамиля заказала несколько блюд и услышала, как Салман произнес:
— Мне то же самое.
Официант налил в ее бокал коллекционное шампанское, а в бокал Салмана — немного воды с газом и оставил их.
Сквозь внушительные заросли кустарника едва доносился звук проезжающих машин. Поблизости заливалась какая-то птичка. Беседка утопала в цветах, нежный аромат которых довершал идиллическую картину.
Наконец чувства вернулись к девушке — она убрала салфетку с колен и встала:
— Не знаю, что ты задумал, Салман, но, как я тебе уже говорила вчера, тебе бы нужно свериться со своим ежедневником, прежде чем устраивать такие мероприятия. Не надо тратить на меня свое время. Да и деньги тоже.
Салман изобразил скучающее лицо, хотя на самом деле был близок к панике, увидев, что Джамиля встала. Он понимал, что нужно вести себя правильно, иначе ничего не выйдет.
— Это просто ланч. Я подумал, было бы здорово пообедать на открытом воздухе, вот и все. Я и не ожидал, что это будет такой спектакль.
Джамиля колебалась. В отеле действительно была открытая обеденная зона. Может, Салман думал, что пообедают там? Она никогда не замечала у него склонности к таким представлениям, пока была с ним. Джамиля с подозрением посмотрела на него:
— Ты действительно не ожидал этого?
Он кивнул — его лицо было невинным, как у младенца. Все еще сомневаясь, Джамиля села и положила салфетку на колени. Это просто ланч. Точка. Конечно, у нее в жизни не было такого ланча, но, пожалуй, не стоило так бурно реагировать. Ведь если она будет бурно реагировать, значит, она целиком в его руках. Джамиля сделала вид, что ничего особенного не произошло, и посмотрела на часы:
— У нас мало времени. Нам нужно возвращаться через сорок пять минут. — Она положила ногу на ногу и посмотрела в сторону, словно собираясь бежать.
В этот момент официант принес закуски, но Джамиля не смогла притронуться к ним. И только когда Салман сказал «Ты есть будешь? Ты же, наверное, голодная», она сдалась. В то утро она едва притронулась к завтраку. Она так нервничала в эти последние дни, что почти не могла есть. Поэтому теперь, несмотря на присутствие Салмана, едва не вылизала свою тарелку со спаржей.
Салман сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел на нее. Джамиля почувствовала, что ее щеки вспыхнули, и вытерла губы салфеткой. Шампанское помогло ей немного расслабиться, и теперь она чувствовала себя как-то подозрительно комфортно в этой идиллии. И в присутствии Салмана.
— Так, значит, ты руководишь конюшнями Надима? Неплохо для девчонки, которая когда-то чистила стойла.
— Я и сейчас чищу стойла, Салман, — улыбнулась Джамиля. — У нас на конюшнях формальности не в чести.
— Думаю, ты хороший руководитель — честный, но справедливый, — задумчиво сказал он. — И Надим доверяет тебе.
Джамиле было приятно это слышать. С тех пор как она закончила изучать ветеринарное дело в Париже, она мечтала управлять всемирно известными конюшнями Мерказада. И добилась этого в свои сравнительно юные годы. Это было серьезным достижением.
Она слегка пожала плечами и, избегая смотреть Салману в глаза, сказала:
