Секретный архив Шерлока Холмса - [36]

– Чем его убили? – прервал я наше с ним молчание.

– Молотком. Это вас ни на что не наводит? Хотя, – Холмс замялся, – правильнее сказать, изуродовали молотком, а вот как он был убит, пока сложно сказать. Могло быть и отравление, могло быть и удушение, правда, на шее следов нет. А могло быть убийство и молотком, не зря же вы слышали крик.

Зря я подумал, что всё то, что я пережил, обнаружив труп, ушло, едва я покинул это место. Волна чувств, ещё более сильная, чем прежде, накатила на меня. Слова Холмса доносились до меня как будто издалека. Всё вокруг меня замедлилось, пейзаж преобразился во что-то непонятное. Меня начало мутить и в итоге, когда я очнулся, то обнаружил, что стою, наклоняясь над землёй, держась одной рукой за дерево, а другой вцепившись в рукав моего друга.

Окружающая жизнь шумом ворвалась в меня. И этот шум действовал отрезвляюще, возвращая к жизни. Я ощутил на себе дуновения ветра, и это окончательно вернуло меня к действительности. Я распрямился и повернул голову к моему другу. Тот выглядел очень обеспокоенным, но увидев, что мне становится лучше, попытался изобразить на своём лице улыбку:

– Да, Уотсон, не ожидал, что вы такой неженка. «Неженка». Был бы я неженкой, ни за что не связал бы свою жизнь с медициной. А сколько я насмотрелся в Афганистане, не каждый бы смог остаться нормальным после этого. Некоторые из моих коллег не выдерживали и трёх месяцев, столкнувшись с моими обыденными делами, а мне-то было всё нипочём. А потом, когда я вернулся и познакомился с Холмсом, на меня столько всего навалилось, а мне хотелось помогать, лечить, но я не бог… Мне казалось, что я уже настолько закалён, что ничто не может поколебать мою душу. А тут… Что и говорить, видимо, действительно пришло время и мне пора отдохнуть, либо, что самое плохое, сменить профессию и заняться чем-то более спокойным, например, осуществить одно их своих желаний и стать офтальмологом, что, несомненно, более спокойно, или же податься в фармацевты.

– Уотсон, – прервал мои размышления Холмс, похлопывая по плечу, – как вы себя чувствуете? Пришли в себя?

– Что произошло? – спросил я, чувствуя, что голос мой дрожит, как, впрочем, и мои колени.

– Вам стало плохо, но теперь, когда лишнее вышло из вас, думаю, всё наладится. Но сейчас я вас отправлю домой. Вам нужен сон, – а потом серьёзно добавил: – И более крепкие срываются. Не всем дано оставаться бесчувственными автоматами.

Я плохо помню, как мы добрались до Бейкер-стрит. Помню, что по дороге меня вновь мутило, но всё же я смог доехать до дома, и лишь добравшись до уборной, дал выход всему тому, что не вышло в предыдущий раз.

Миссис Хадсон и Холмс помогли мне привести себя в порядок и довели до кровати, улёгшись на которую, я моментально отключился. Несколько дней, пока я валялся то просыпаясь, то вновь забываясь, всё же дали возможность моему мозгу получить некоторый отдых от последнего потрясения. Не знаю, насколько я вернулся, но то, что у меня обнаружились подобные проблемы, наводили на мысль, что, может, действительно пришла пора сменить род своей деятельности.

Когда мне стало лучше настолько, что меня уже не шатало при поднятии с постели, и я уже мог самостоятельно передвигаться по квартире, навещавшие меня мысли стали замещаться другими размышлениями. Я пытался обдумать то, что мне было известно о последних преступлениях, лихорадочно искал ответ, но пока не находил его. Холмс старался не тревожить меня, и лишь иногда я случайно видел его. Он был угрюм, видимо, пока ещё не мог раскрутить это дело, и мне хотелось хоть как-то помочь ему. Я вспоминал последнее убийство, свидетелем которого был, и понимал, как мало я запомнил. Черты предполагаемых убийц у меня почти не отпечатались в памяти, перед глазами стоял лишь окровавленный затылок убитого и его ноги, обутые в тяжёлые башмаки с подкованными каблуками. Это кровавое месиво заставляло что-то вспомнить, но что? А потом всплыли в памяти слова Холмса о молотке и… Я задумался. Молоток. Те, кто мне встретились на мосту, были одеты как рабочие, но что это даёт? Ничего. Молоток, молоток… отбивная… Джимми… А вдруг? Хотя, возможно, это ошибка, но вероятность того, что эти два события могут быть связаны, не давала мне покоя. Я попросил нашу хозяйку сообщить мне, когда придёт Холмс. Мне не терпелось поделиться с ним этими моими размышлениями.

– Джимми! – выкрикнул я, когда мой друг появился в дверях моей комнаты.

– Может быть, – уклонился он от того, чтобы поставить точку в этом вопросе, но в то же время давая понять, что понимает, о чём я хочу ему сказать. – Пока у нас нет оснований для такого вывода, но исключать это совпадение не стоит.

Холмс замолчал. Как же так? Я удивился, что он не заинтересовался моим предположением.

– Холмс, – негодовал я, – почему сразу не проверить эту версию?

Холмс посмотрел на меня.

– Уотсон, – начал говорить, подбирая слова, – понятно, что это неплохая мысль и мне она тоже пришла в голову, тем более что незадолго до своей смерти, судя по земле на его ботинках, убитый старик был на Милтон-стрит. Но я посчитал, что это мы успеем сделать, а в первую очередь надо собрать общую статистику подобных преступлений, чем я и занимался в эти дни.