Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа - [64]

Поэтому Безыменский — лицо неофициальное, всего лишь журналист средней руки, едет с официальной миссией в Бонн. При этом происходит странная вещь — микрофильмы Безыменский, по его словам, получает „в других архивах“, а не там, куда его послали. Содействовал ему неназванный помощник президента, хотя Горбачев в тот момент ещё не был президентом, но „историку“ Безыменскому простительно это не знать. Можно предположить, что „справку Горбачеву“ Безыменский сочинил, когда готовил к изданию свою книгу, то есть в 2000 г., события десятилетней давности потускнели в его памяти и он забыл, что Горбачев в тот момент был не президентом, а генсеком. „Согласовывал“ поездку, то есть фактически организовывал ее, секретарь ЦК КПСС Яковлев, а откровенно спекулировал на теме протоколов (якобы случайными оговорками) канцлер ФРГ Коль, который содействовал также и ближайшему соратнику Яковлева по работе в депутатской комиссии Маврику Вульфсону. Валентин Сидак утверждает, что в июне 1989 г. Коль лично передал Горбачеву копии микрофильмов из боннского архива с „секретными протоколами“.[50]

Мне удалось разыскать ещё одно свидетельство Безыменско-го, опубликованное в июньском номере журнала „Вопросы истории“ за 1989 г.: „…Как уже здесь говорилось, в архивах СССР оригинала этих протоколов нет. Как мне разъяснили в Политическом архиве МИД ФРГ, и там его нет, он погиб во время бомбежек Берлина. Что же касается происхождения бытующих в литературе копий, то они имеют своим источником негативы микрофильмов, снятых по приказанию Риббентропа, начиная с 1943 года. Микрофильмы были вывезены в Тюрингию, где сотрудник МИД Карл фон Леш передал их англо-американской поисковой группе. Фильмы попали в Лондон, были обработаны, после чего на имя Черчилля был составлен специальный доклад (см. PRO, PREM 8/40).

Позитивы микрофильмов из „коллекции Леша“ хранятся в Национальном архиве США (группа Т-120), негативы возвращены в МИД ФРГ. Примечательно, что в этих фильмах (их 19) документы снимались вперемежку, сам текст договора — на фильме F-11, а секретный протокол — на фильме F-19, кадры 179–185. На этих кадрах — немецкий и русский тексты с подписями Риббентропа и Молотова, а также немецкий текст, перепечатанный на специальной пишущей машинке для Гитлера…

…В МИД ФРГ мне разъяснили, что в отличие от оригинала протокола, дела немецкого посольства в Москве сохранились, в чем я имел возможность убедиться. В них имеется ряд телеграмм Шуленбурга с прямыми ссылками на протокол, а также изложение его (в шифровке Риббентропа). Секретные протоколы к договору от 28 сентября 1939 г. находятся в другом микрофильме (F-2). Такова текстологическая ситуация.

Можно констатировать, что по содержанию ни один из пунктов не выходит за рамки широко бытовавшей в те времена практики. Аналогичные секретные договоренности имелись у демократий с Германией, Италией и Японией, а также у Польши. Но именно аналогия заставляет отнестись с дополнительной строгостью к тексту, известному лишь в копии. Всели в нем верно передает оригинал, если он существовал?“.[51]

Вроде бы Безыменский говорит то же самое, что и в отчёте Горбачеву, но „круглый стол“ в редакции журнала „Вопросы истории“ состоялся 31 марта 1989 г.! Выходит, что если Безыменский и бывал в Бонне, то это никак не было связано с деятельностью яковлевской комиссии, на которую он ссылается в своей книге. Зачем же Безыменский сознательно вносит в свои тексты путаницу, категорически не желая указывать дату своей поездки в ФРГ? Вероятно, в боннском архиве он вообще не был, а его свидетельства являются сфабрикованными, что, кстати, объясняет их противоречивость и большое количество грубых ошибок. Например, совершенно немыслимо то, что специальный доклад британской разведки мог быть представлен Черчиллю в ноябре 1945 г., если еще в июле того года он лишился поста премьер-министра и был лишь депутатом парламента! Уж составляя отчет Горбачеву, можно было постараться подогнать свою брехню под реальные факты.

Судя по воспоминаниям Селецкиса, Вульфсон держал в руках оригиналы советско-германского пакта о ненападении и даже различил цвет чернил, которыми сделаны подписи. А Безыменскому заместитель начальника боннского архива Гелинг заявил, что в наличии имеется лишь оригинал ратификационных грамот к договору. Опять же, Безыменский сообщает, что пленка, на которую были засняты документы, была неперфорированной (собственно, микропленка и должна быть такой), а Селецкис говорит о том, что видел фирменный знак AGFA на [перфорированной] дорожке.

Аргументы, которые „эксперт“ Безыменский приводит в пользу подлинности снятых на пленку документов, просто смехотворны. Как он может утверждать, что „документы, соседствующие с протоколом“ (на других кадрах микрофильма. — А. К.), не вызывают сомнения в своей подлинности»! Но даже если это и так, то почему нельзя фальшивый протокол заснять вкупе с подлинными документами? Скорее всего, пленку, если она существовала, изготовили спецслужбы союзников. Фальсификаторы отсняли тысячи настоящих документов из захваченных ими архивов, а попутно ввернули туда десяток подложных бумаг. А уж то, что подпись Молотова четкая — это, безусловно, неоспоримое доказательство того, что «секретный протокол» существовал. Можно подумать, махинаторы не способны были четко подделать подпись фотоспособом!