Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа - [236]

ИСТОРИКИ

Почему же в течение двух десятилетий разоблачить фальшивку «секретных протоколов», оказались неспособны маститые профессора истории, хотя бы те из них, которые не являются продажными подонками? Открою вам большой секрет: даже самые профессиональные и непродажные «историки» не знают, что такое история. Они думают, что это — комплекс общественных наук, изучающих прошлое человечества. На самом деле, история есть дисциплина идеологическая, политическая и военная, ставящая задачу формирования будущего (см. эпиграф к книге). Поэтому настоящий историк — это тот, кто способен изменить сознание людских масс и тем самым повлиять на будущее. Доктор исторических наук, написавший 10 монографий о керамике бронзового века — всего лишь ремесленник от науки (пусть даже и хороший), а не историк.

Вот Иннокентий Гизель, сочинивший миф о Киевской Руси — великий историк. Почти весь XVII век Россия непрерывно воевала с Польшей за Поднепровье, на которые ее власть ранее никогда не распространялась. Но одно дело — захватить территорию, и совсем иное — удержать ее за собой. Победа Москвы во многом была обусловлена тем, что она выбрала более эффективную стратегию. Если поляки рассчитывали закрепиться на Днепре, насаждая католицизм и полонизируя население, то русские провозгласили идею защиты православных черкасцев (так тогда называли местных жителей) от иноверных басурман. Ну а для обоснования политических прав Москвы на эти земли была выдвинута доктрина, доказывающая, что Киевщина есть колыбель московского государства, «откуда пошла быть земля русская».

Поляки могли возразить, что земли эти ранее принадлежали вовсе не Москве, а Великому Литовскому княжеству, вступившему в унию с польским королевством, да к тому же были практически незаселенными (обширные пространства между Доном и Днестром назывались Диким Полем). Поэтому русскими царями и была взята на вооружение легенда о могучей Киевской Руси. А то, что к моменту колонизации Поднепровья во второй половине XVI столетия оно действительно представляло собой малолюдные степи и лесостепи, объяснялось тем, что 400 лет назад пришел, дескать, злой Батый, города порушил, деревни пожег, а весь народ, оставшийся в живых, бежал на север. Сформулирована эта концепция была Иннокентием Гизелем в трактате «Синопсис» в 1667 г., и с тех пор она настолько прочно внедрена в историческое сознание русского народа, что оспаривать ее кажется безумием.

Меж тем проигравшие войну поляки решили взять реванш в войне пропагандистской, и в течении XVIII–XIX столетий активно внедряли в сознание идеологию украинства. Хотя, вернее будет сказать, что они лишь инициировали процесс, да и название доктрины весьма условное. Сам этноним «Украина» — польского происхождения (обозначает малопольскую окраину, край Мало-полыии). Слово «украинец» впервые начали употреблять именно поляки, пытаясь подчеркнуть некую разницу между великороссами и малороссами, которая была не больше, нежели между русскими поморами и русскими волжанами. Местные крестьяне впервые услышали эту кличку лишь в конце XIX века, когда в общественной жизни стал играть заметную роль слой полонизированной интеллигенции. Если бы Гоголю кто-то сказал, что он «украинец» по национальности, он вряд ли воспринял эти слова всерьез. По национальности он считал себя русским, по происхождению — малороссом.

Честь выведения «украинцев», как отдельного этнического вида принадлежит австрийцам. После венгерского похода русских войск 1849 г. в Закарпатье, населенном русскими (самоназвание русины, официальное австрийское название рутены) начался процесс бурного культурного пробуждения местного населения, который грозил перерасти в движение за воссоединение с Россией. В ответ венское правительство предприняло энергичные меры по формированию преданной трону интеллигенции, с помощью которой рассчитывало контролировать русин политически и культурно.

Тут поляки с их доктриной украинства оказались как нельзя кстати. Еще со времен господства Ржечи Посполитой так сложилось, что в Восточной Галиции русским был «поп да холоп», а землевладельческая верхушка была представлена поляками, которые во что бы то ни стало старались сохранить свое экономическое господство над местным быдлом (тоже польское словечко, буквально означающее «скот» — так паны называли своих холопов). Политика австрийцев была направлена на то, чтобы полностью закрыть русским возможность получения образования. Всякий, кто поступал в учебное заведение, давал специальную клятву, начинающуюся со слов «отрекаюсь от русского имени…». Грамоте «отреченцев» учили уже не русской — специально для этого была проведена реформа языка, изменен алфавит, грамматика. Называть таких стали украинцами. Поскольку стать учителем или попом можно было только отрекшись от русского имени, созданная таким образом преданная венскому престолу интеллигенция стала украинской. Вот эти отщепенцы и приступили к массовой украинизации русского крестьянства, благо, в галицийских городах жили преимущественно лишь поляки и евреи, что исключало организованное культурное сопротивление.