Секретные объекты «Вервольфа» - [119]

— Спасибо.

Господин Булле вышел из комнаты, а Бруно Майнерт задержался в доме на четверть часа. Он пил чай с яблочным конфитюром и размышлял о предстоящем задании. Оно отличалось от десятков других, которые ему довелось выполнять за период службы в разведке, своей необычностью и, прямо скажем, некоей долей романтики. Находясь в стане противника, совершенно незаметно для него обнаружить скрытые тайники, вернее, определить, какие из них могли сохраниться нетронутыми, а какие можно считать окончательно потерянными. Золото, драгоценные камни, старинные картины, посуда из королевских сервизов, древние манускрипты, Янтарная комната, наконец!

Конечно, Майнерт неоднократно слышал о поисках этого шедевра, знал, что ищут его и русские, и немцы, и поляки. Даже американцы, кажется, предприняли несколько попыток провести раскопки в Кёнигсберге. Но все безрезультатно. Многие думали, что ее тайно вывезли и хранят где-то у себя русские. Кто-то говорил, что Янтарную комнату и другие ценности в сорок пятом пытались вывезти немцы на морском транспорте, но русская подводная лодка потопила его вместе с сокровищами. И вот теперь, всего несколько минут назад перед его глазами лежал документ, со всей достоверностью подтверждающий, что большинство ценностей рейха, находившихся в Восточной Пруссии, спрятано в подземельях и бункерах Калининграда, под самым носом у русских!

Миссия, которую предстояло выполнить Майнерту, безусловно, должна была войти в анналы германской разведки. Да что разведки! В анналы истории!

От этих мыслей у Бруно Майнерта даже порозовели щеки. Похоже, что на самом излете служебной карьеры ему выпали невероятная удача и удивительный шанс закончить службу не просто одним из тысяч рыцарей плаща и кинжала, но и стать человеком, вернувшим миру великое достояние его культуры. С этими мыслями он покинул конспиративную квартиру, ехал до дома на своем автомобиле, ужинал и даже смотрел телевизор. Это было всего какие-нибудь две недели назад. А сейчас советник МВД Германии Бруно Майнерт находился в самой западной области России и предпринимал все возможное, чтобы выполнить поставленное перед ним задание. Похоже, это ему удавалось.

Советник Майнерт еще немного поработал с документом, записанным на мини-дискетку, проставляя против осмотренных им объектов условные значки или давая краткую характеристику увиденного. Затем он проделал то же самое, что сделал, когда входил в комнату офиса «Германской экономической ассоциации», только в обратной последовательности — вынул из «Кассиопеи» флэш-карту, убрал ее в черный конверт, который, в свою очередь, положил в папку. Спрятав все это в сейф, он выключил кондиционер, взял видеокамеру и вышел из кабинета. До встречи с руководством Регионального фонда развития области оставалось двадцать минут.

Бруно Майнерт освободился уже в восьмом часу вечера. Он успел предупредить руководителя представительства Торговой палаты Гамбурга и директора «Дома гуманитарного взаимодействия» о том, что подойдет в «Дарфи-клуб» чуть попозже, часам к девяти, и теперь имел не менее полутора часов для вечерней прогулки по Калининграду.

Вообще-то говоря, Майнерт практически выполнил задание. «Выкраивая время для осмотра города», он смог побывать почти на всех объектах, перечисленных в перечне. Он побродил в окрестностях Форта № 3 на Северной горе, правда, зная, что сами сооружения занимают какие-то военные склады. Для него важно было с одного из насыпных холмов вдоль шоссе в том месте, где проводятся мотоциклетные гонки по пересеченной местности, снять на видеокамеру панораму с видом на город. Ведь объект «Вервольфа» располагался как раз рядом с дорогой, и специалисты, увеличив изображение, установили бы, сохранился ли поверхностный слой земли или же секретный бункер, примыкающий к бомбоубежищу, давно обнаружен и разорен.

Бруно Майнерт, стараясь не привлекать к себе особое внимание, обошел центральную часть города в районе Ленинского проспекта, заглянул в новый супермаркет «Вестер», бывший когда-то немецким универмагом «КЕПА»; осматривая великолепные особняки, совершил длительную прогулку вдоль улиц Кутузова и Тельмана; побывал в Свято-Никольском соборе на Тенистой аллее, а оттуда совершил пешую «экскурсию» аж до самой улицы Маршала Борзова, по ходу снимая на видеокамеру сохранившиеся немецкие домики под черепичной крышей, пожарные гидранты, крышки колодцев с немецкими надписями. Понятное дело, ностальгия! Во всяком случае, Майнерт ничем особенным не отличался от многих пожилых немцев, посещающих Калининград. Так же как и все, он обошел основные достопримечательности города — Кафедральный собор с могилой Канта, Биржу, городские ворота, Пятый форт, даже пробрался на захламленный двор какой-то автобазы, на территории которой стояла полуразрушенная старинная крепость с надписью «Fort Friedrichsburg», исполненной готической вязью.

Единственно, чем Бруно Майнерт мог обратить на себя внимание, так это тем, что передвигался он быстрым шагом, совсем не так, как это делали приезжающие в город туристы, которые медленно расхаживали по калининградским улицам, вальяжно рассаживались на скамейках, подолгу разглядывали барельефы на вмурованных в стену гробницах Кафедрального собора. Но объяснения для этого были вполне понятные — человек приехал в город по делу, у него очень мало времени, но он очень хочет все увидеть, потому, что его родители когда-то жили здесь и сохранили на всю жизнь трепетные воспоминания о своей родине.