Секретная война. Записки немецкого шпиона - [6]

Шрифт
Интервал

Вновь был пущен в ход телефон. Мы связались с Копенгагеном, и вскоре германский посланник в разговоре с датским министром иностранных дел Сковениусом заметил, что Дания является нейтральной страной, поэтому он заявляет протест против погрузки пулемётов. Протест увенчался успехом, и фирма, которой принадлежали пулемёты, была уведомлена, что их вывоз запрещается. Так как Россия давно уже заплатила за них, датский завод от этого не пострадал; пулемёты остались на складах в копенгагенском порту, и многочисленные попытки тайно погрузить их на борт русского парохода окончились неудачей благодаря бдительности наших агентов.

Австрийское и германское посольства расставили своих агентов вокруг склада, и при каждой новой попытке доставить на борт это драгоценное оружие один из посланников заявлял решительный протест датскому министерству иностранных дел.

Затем мы сделали попытку завладеть пулемётами. Мы договорились с фирмой, продавшей уже их России, и она не возразила против того, чтобы выдать их нам. Однако когда мы готовились уже погрузить их на германский пароход, вмешались посольства Франции и России, и мы в свою очередь остались ни с чем.

Эта игра продолжалась довольно долго. Агенты союзников следили за нами, а наши агенты следили за союзниками.

Однако мы решили во что бы то ни стало овладеть этими тремя сотнями пулемётов, и эта задача была поручена мне.

Свой тщательно разработанный план я начал выполнять с того, что достал английский паспорт. У нас было много таких паспортов, взятых у англичан, которые в начале войны по собственной воле превратились в американцев в надежде таким образом перейти германскую границу. Я положил один из таких паспортов в карман, наклеил на мой чемодан целую коллекцию этикеток английских гостиниц, наполнил папку написанными по-английски деловыми письмами и пустился в путь. Я назывался мистером Вильямом Джонсоном из Лондона — ни дать ни взять, настоящий английский купец. Приехав в Копенгаген, я остановился в отеле «Англия». Эта гостиница служила штабом всех агентов союзников, и весь зал был полон ими. В Копенгаген я прибыл не один, а в сопровождении человека, хорошо знакомого со столицей Дании, так как в течение нескольких лет перед войной он там стоял во главе одной торговой фирмы. Он имел передо [15] мной то преимущество, что владел датским языком. Он должен был помогать мне советами и самым активным образом сотрудничать со мной. Мы мирно проводили время в баре гостиницы или в ресторане за чашкой кофе, но не проходило ни одной минуты, чтобы кто-нибудь за нами не увивался.

Через несколько дней нам удалось завязать дружественные связи с несколькими русскими агентами, которых я несказанно удивил, когда однажды вечером сообщил им по секрету, что я являюсь английским агентом, что у меня много денег с собой и мне поручено помочь им отправить пулемёты в русскую армию. Русские агенты нашли, что это чрезвычайно любезно с моей стороны. Через несколько дней в порт вошел русский пароход; собственно говоря, это был шведский пароход, который мы купили и очень ловко замаскировали под русский. Как только он прибыл в порт, я пригласил русских агентов. Я им сказал, что немецкие и австрийские агенты подкуплены мной, что в порт прибыл русский пароход, имеющий приказание забрать пулемёты, и что погрузка должна быть произведена 27 января. Я добавил, что этот день выбран потому, что это день рождения кайзера и что немецкие агенты считают своим долгом чести напиться в этот день допьяна. Само собой разумеется, что эти агенты получили распоряжение скрыться на весь день.

Все шло хорошо, и мы со спутником пригласили в мою комнату русских агентов для выработки последних деталей. Мы сели выпить кофе с ликером. Метрдотель слушал все наши разговоры, но это его мало трогало, так как он был французским шпионом и к нашей беседе он мог отнестись лишь самым благосклонным образом. Тут произошло нечто ужасное. Мой приятель, коммерсант, который сопровождал меня в Копенгаген и который был унтер-офицером запаса германской армии, очевидно, слишком сильно налёг на ликеры и перестал владеть собой. Внезапно по-военному вытянулся передо мной — мистером Вильямом Джонсоном, прихлопнул каблуками и произнёс на чистейшем немецком языке:

— Могу ли я предложить господину капитану сигару?

Русские агенты не были настолько пьяны, чтобы сразу же не сообразить, в какую ловушку они попались. Они вскочили со своих мест, но я уклонился от лишних объяснений. Я предоставил им говорить и думать, что они сами хотят, и отправился в Берлин.

Таким образом, так тщательно разработанный план провалился. [16]

* * *

С самого начала войны Германия пыталась воздействовать на международную прессу. Германские военные власти, на которых была возложена эта миссия, в особенности разведывательный отдел при верховном командовании, очень медленно завоевывали доверие издателей немецких газет, выходящих в Америке; можно ли было ожидать, что эти газеты в свою очередь смогут воздействовать на иностранных журналистов? Некоторые более опытные офицеры адмиралтейства пытались частично исправить это зло и поставить дело на надлежащую ногу, так что находящиеся в Германии американские корреспонденты вскоре стали приходить за информацией к этим офицерам. Таким образом, я лично стал центром группы иностранных журналистов.


Рекомендуем почитать
Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.