Секретная война. Записки немецкого шпиона - [3]

Вечером 15 августа, несколько дней спустя после получения радостной вести о том, что оба судна находятся в безопасности, я спускался с лестницы берлинского адмиралтейства, как вдруг встретил моего начальника отдела, который отвел меня в свой кабинет и показал только что поступившую от адмирала Сушона телеграмму.

«Турецкие коммерсанты и торговцы отказываются принимать немецкие ассигнации. Настоятельно необходимо немедленно прислать пять миллионов золотых марок».

Мой начальник посмотрел на меня и сказал:

— Мы не можем ставить адмирала в затруднительное положение. Но где взять это золото? У кого есть золото? Чеканка золотой монеты приостановилась. И всё же надо что-то сделать, и возможно скорее.

— Новые правила, по-видимому, не относятся к случаю подобного рода, — заметил я. — Я попытаю счастья в Рейхсбанке.

— Хорошо, — ответил он. — Сделайте, как хотите, но постарайтесь, чтобы адмирал Сушон получил необходимое ему золото. [7]

Перед банком на Хаузфогтайплац запасные в хаки сменили гвардейцев в касках. Они ходили вдоль здания, отдавая нам честь по установленным правилам. Двери банка были заперты на засовы, и привратник, крайне недовольный таким поздним визитом представителя вооруженных сил, заявил, что служебные часы окончились. К счастью, вице-директор банка фон Глазенап жил в здании банка. Привратник проводил меня туда. Глазенап сразу понял, что необходимо вмешаться, и выразил готовность выдать требуемое золото.

Однако двери, ведущие в кладовую, были заперты; они открывались только, если одновременно вставлялись в замок два ключа, находившиеся у двух разных лиц. Один ключ находился у советника Лумма, а другой — у начальника казначейства. Я узнал, что советник фон Лумм живёт по Кайзердамм, а начальник казначейства — по Шенхаузераллее, на другом конце Берлина.

Один служащий банка был немедленно послан на такси к начальнику казначейства со строгим приказом в самом срочном порядке привезти его во что бы то ни стало вместе с ключом, хотя бы для этого пришлось применить силу. Сам я взял другое такси и отправился на Кайзердамм на квартиру фон Лумма. На первый звонок никто не ответил; я позвонил вторично, и, наконец, появилась старая служанка, которая заявила:

— Господина советника нет дома.

— Куда он ушел?

— Он никогда мне не говорит этого, но я думаю, что теперь он, вероятно, ужинает.

У меня блеснула мысль. Я попросту решил привлечь полицию к розыскам советника, считая, что если она в состоянии найти мелкого воришку, то, несомненно, сумеет найти такое известное лицо. Я быстро помчался в полицейское управление.

— Где секретный отдел?

Дежурный комиссар всполошился, видя перед собой так поздно морского офицера.

— Кого надо арестовать, капитан?

— Советника фон Лумма из Рейхсбанка.

— Что вы говорите, капитан! Советника фон Лумма?

— Это не так серьезно, как вы думаете, дорогой комиссар. Но этот господин находится сейчас, вероятно, в каком-нибудь ресторане в центре Берлина, и его надо разыскать во что бы то ни стало до полуночи и доставить в Рейхсбанк. [8]

— Хорошо, — сказал комиссар, — я немедленно отправлю несколько тайных агентов.

Не было никакого смысла дожидаться в полицейском управлении результата, поэтому я вернулся в адмиралтейство. В десять часов вечера я был вызван по телефону дежурным комиссаром.

— Советника фон Лумма разыскали в ресторане Кемпинского и он тотчас же отправится в банк.

Теперь мы могли приняться за работу. Когда я явился в железнодорожный отдел главного штаба по Мольткештрассе и потребовал, чтобы завтра утром отправили специальный поезд в Константинополь для перевозки наших миллионов, там удивились моему наивному взгляду на железнодорожное движение в военное время, но я начал добиваться этого с такой настойчивостью, что мне, наконец, удалось убедить их. Правда, мне не удалось получить поезд прямого сообщения, как я того хотел, но мне сказали, что поезд пойдет до Боденбаха на австрийской границе.

— За Боденбахом мы ничего не можем гарантировать, и о дальнейшем пути должны позаботиться австрийцы.

Австро-венгерское посольство находилось против главного штаба, и консул граф Гойос обещал, что военное министерство в Вене отправит поезд через Балканы прямо в Константинополь.

— Должен, однако, добавить, — сказал граф Гойос, — что транспорт золота через Балканы сопряжён с тысячью трудностей.

У меня не было времени раздумывать над всеми этими возможностями, — мне надо было вернуться в адмиралтейство. Из Рейхсбанка сообщили по телефону, что всё идет хорошо: уже мобилизованы служащие для подсчета золота, и ящики будут через час запакованы.

Дежурная телефонистка в адмиралтействе взяла на себя труд нарушить сладкий сон нескольких почтовых служащих, и через полчаса я мог сообщить, что завтра утром в восемь часов к банку прибудут шесть больших почтовых грузовиков.

Еще прежде мне приходилось несколько раз обращаться к доктору Гельфериху, директору Германского банка, по денежным вопросам технического порядка; теперь я тоже пригласил его. Перевозка золота его сильно заинтересовала, и он рано утром явился в адмиралтейство, чтобы вместе со мной отправиться в Рейхсбанк. Прибыв туда, мы чрезвычайно перепугались. Входы и выходы были заняты [9] людьми довольно подозрительного вида. Но постепенно мы поняли, что это переодетые агенты.