Секрет «Тенистых Песков» - [30]

– Мозг, стоящий за этой операцией, – сказала Марен. – Талия Мандрагора – инструктор по созданию снов. Сначала мы подумали, что она притворщица, как и все остальные, но сегодня увидели, как она использовала сновидную соль или что-то в этом роде.

– И она даже подула на неё, – добавила Хэлли.

Глаза Лишты снова округлились, как грейпфруты.

– Таня Мандарина, говоришь?

– Талия, – поправила её Марен.

– Мандрагора, – добавила Хэлли.

– Очаровательно, – сказал Лишта. – Как она выглядит?

– У неё седые волосы. – Хэлли наморщила нос. – И она носит длинные воздушные платья.

– Но это модная седина, – возразила Марен. – Она молодая, но красит волосы в седой цвет.

– А седые волосы у стариков – это не модно? – фыркнула Лишта.

– Я не это имела в виду… – начала было Марен, но бабушка хитро улыбнулась ей.

– Я знаю, дорогая. В любом случае я собиралась заглянуть в эту мастерскую снов. Думаю, пора нанести визит этой мисс Мангров…

– Мандрагоре, – хором сказали Хэлли и Марен.

– Мандрагоре, – повторила Лишта. – Притворюсь, будто мне нужны сны, чтобы избавиться от тревоги, подагры или чего-то в этом роде, а затем осторожно расспрошу её, может, даже взгляну на её сновидную соль. Но прежде чем я это сделаю, мне нужно навестить бедняжку Люси. А потом я съезжу в город, чтобы позвонить вашей маме, и сообщу ей последнюю информацию.

– Разве здесь нет телефона, которым можно воспользоваться? – спросила Хэлли.

Лишта покачала головой.

– Абсурд, не правда ли? Наверняка он где-то есть, но нам не дают им пользоваться.

В животе Марен шевельнулось дурное предчувствие.

– В любом случае, – сказала Лишта, – вам, мои милые, нужно вернуться в свои домики. Я передам вашей маме привет.

Сёстры кивнули, и в глазах Марен вновь защипало. Она с силой потёрла их кулаками и приказала себе перестать быть младенцем.

– Бабуль, – сказала она, – ты встревожена? Нашим рассказом про лунатизм и всё такое прочее?

– Пока нет, – ответила Лишта. – К сожалению, такое бывает, когда неопытные люди берутся за сны. Именно поэтому мы здесь. И мы зорко за всеми следим. Тебя что-то беспокоит, дорогая?

– Немного, – призналась Марен.

Талия Мандрагора явно знала больше, чем была готова признаться. Но, прежде чем тревога Марен успела усилиться, Лишта обняла внучку.

– Бабуль, как ты думаешь: мы должны спать с нейлоном на голове, на всякий случай? – спросила Марен.

Лишта засмеялась.

– Нет, дорогая. Обскура Грей была единственной в своём роде, и я сомневаюсь, что мы когда-нибудь снова увидим её дрессированных ночных бабочек.

– К тому же она всё ещё в тюрьме, – сказала Хэлли, похлопав Марен по плечу. – Она больше не может тебя обидеть.

Узел тревоги в груди Марен слегка ослаб, но она не могла полностью успокоиться.

– Чуть не забыла, – сказала она, залезая в карман и доставая пакетики. – Я нашла в прачечной стопку коробок со снами. Логотип на коробках такой: «Иллюзии лунного луча». Ты когда-нибудь слышала о таком?

Лишта рассмотрела сны.

– Нет, ни разу. Я разберу их сегодня вечером и проанализирую. А ещё я приготовлю партию антисонных противоядий и дам их вам утром за завтраком. Вдруг они вам снова понадобятся? Спасибо тебе за эти сны, дорогая. Вы обе такие молодцы! А теперь кыш отсюда, у меня много дел!

– Пока, бабуль, – сказала Марен. – Люблю тебя.

– Я тоже вас люблю, мои дорогие. – Лишта поцеловала ладонь и послала внучкам воздушный поцелуй.

Когда они, освещая себе путь телефоном Хэлли, крадучись возвращались обратно по тёмной дорожке, Марен подобралась к сестре и взяла её под руку.

– Всё будет хорошо, – прошептала Хэлли, и Марен ужасно захотелось в это поверить.

18

На следующее утро Марен стояла в общей душевой их домика и расчёсывала волосы, когда туда вошла Аника.

– Ты видела, что делают Пейтон и Мэдди?

Марен потянула запутавшуюся прядь.

– Нет. А что такое?

– Они ведут себя очень странно, а Кендалл здесь нет.

Бросив щётку для волос, Марен кинулась в главную комнату. Все девочки собрались в круг. В центре, свернувшись клубком, лежала Мэдди, а Пейтон извивалась на животе, вытягивая шею и широко открывая рот.

– Леденец, – пробормотала она, будто жуя с набитым ртом. – Швейцарский сыр. Солёный огурец. – Выгибая спину то вверх, то вниз, она, извиваясь, поползла в другом направлении. – Шоколадный торт.

– Она сказала нам, что она гусеница, – сказала Эмма.

– Голодная гусеница, – добавила Айви и хихикнула, не сумев подавить смешок. – И похоже, Мэдди уже в своём коконе.

«Это не смешно, это не смешно», – сказала себе Марен, присев рядом с Пейтон, которая пыталась отползти прочь.

– Пейтон, – сказала она, осторожно тряся её за плечо. – Эй, просыпайся. Тебе снится сон, но пора просыпаться.

– Пирог с вишнями, – сказала Пейтон, жуя невидимый пирог и облизывая губы.

«Эх, жаль, у меня нет антисонного противоядия бабули Лишты», – подумала Марен. Она приблизилась к Мэдди, забравшейся в свой «кокон», и попыталась её встряхнуть.

– Я чувствую, как растут мои крылья, – прошептала Мэдди с блаженной улыбкой.

Марен затруднялась решить, прекрасно это или ужасно. Увы, у неё не было времени сидеть и размышлять об этом. Ей срочно требовалось антисонное противоядие.

– Я сейчас вернусь, – сказала она Айви. – Если Кендалл вернётся, скажи ей, что я, э-э-э…