Секрет покойника - [14]

— А где Франческа? — спросила она Марка, когда тот вернулся с двумя чашками служебного чая.

— На конференции в Бухаресте. Она просила меня передать вам, чтобы вы смело обращались за всем, что вам понадобится.

— Когда я смогу вернуться на работу?

Марк вытащил чайный пакетик и бросил его в мусорницу.

— Извините. Не в курсе. Не моя компетенция.

Какова же твоя компетенция? На твоей визитке было написано только два слова: Балканский отдел. Раньше Эбби о таком не слышала.

— Я хочу приступить к работе, — стояла она на своем. — Врачи говорят, что это ускорит мое выздоровление.

Марк посмотрел на нее так, будто поверил в ее слова или, по крайней мере, хотел, чтобы она так подумала.

— Вы полтора года были в командировке, а до этого не работали в Лондоне целых пять лет. Не волнуйтесь, вам непременно что-нибудь подыщут.

С этими словами он снисходительно улыбнулся. Черт, он на восемь лет ее моложе, а разговаривает с ней как с девочкой. Эбби ответила ему безжизненной улыбкой.

— Есть какие-нибудь новости из Черногории? Как дела у полиции, добились они каких-то успехов?

— Они держат нас в курсе расследования.

— Но они выяснили, кто напал на меня?

— Пока что местная полиция никого не арестовала.

— Какие-нибудь ключи к разгадке есть?

— Пожалуй, пока нет, — ответил Марк и вытянул ноги, как будто любуясь мысками туфель. — Вы понимаете, как это бывает. Там масса непростых моментов. Черногорцы только что получили независимость и очень болезненно относятся к подобным делам. Мы на них нажимаем, ну, разумеется, очень деликатно. Думаю, они сообщат нам, как только им что-то станет известно.

— Я кое-что прочитала в Интернете. Ходят слухи, будто к этому могут быть причастны местные преступные группировки.

— Вы не хуже меня знаете, что Балканы — огромная фабрика слухов. Прибавьте к этому Интернет, и скоро услышите, что в этом деле замешан Санта-Клаус. — Заметив выражение ее лица, он покраснел. — Простите. Я не хотел обидеть вас. Я понимаю, что для вас это весьма болезненная тема.

Весьма болезненная. Эбби закрыла глаза, чувствуя приближение мигрени. Пульсирующая боль в плече напомнила, что пора принять еще одну таблетку.

Она открыла глаза. Марк оторвал взгляд от часов и снова сделал озабоченное лицо.

— У вас есть что-то еще?

— Вы знаете, что случилось с Майклом?

Марк чуть растерянно посмотрел на нее.

— Я думал, вы в курсе. Говорят, что он упал…

— Я знаю. Я имела в виду… — Эбби с трудом выдавила из себя это слово. — Тело.

— У него есть сестра, которая живет в Йорке. Очевидно, она летала в Черногорию и забрала его… домой для похорон.

— У вас есть ее адрес? Я хотела бы ей написать.

— Думаю, в отделе кадров его знают. А если нет, то смогут выяснить.

С этими словами Марк встал и одарил ее слабенькой улыбкой. У него был такой вид, как будто он хотел погладить ее по плечу, но передумал.

— Я понимаю, как вам сейчас тяжело. Как тяжело смириться с утратой. Вам сейчас лучше отсидеться дома и набраться сил.

Прошу вас, хотелось крикнуть Эбби, не отправляйте меня домой! Однако она открыла дверь и шагнула за порог. Она подумала, что Марк проводит ее только до лифта, однако он настоял на том, что дойдет с ней до самого выхода.

— Удачи вам! — пожелал он. — Если будут новости, мы с вами немедленно созвонимся.

— Кстати, мне отключили телефон, — сообщила Эбби и, вытащив из сумочки мобильный, продиктовала номер. — Так будет надежнее.

Впрочем, она знала, что никаких звонков не будет.

По пути домой Эбби купила карри и поужинала, сжавшись в комочек на диване. Она уже начала набирать вес. Впрочем, в больнице она сбросила несколько килограммов, так что парой фунтов больше, парой фунтов меньше, не велика разница. Она выглянула в окно, на простиравшийся внизу пригород. Затем представила себе стеклянный купол, накрывающий целый город и его обитателей с их повседневными заботами, как она отчаянно стучит в стекло, требуя, чтобы ее впустили внутрь.

Час, проведенный во Всемирной паутине, выявил, что никого под фамилией Ласкарис в Йорке нет. Пройдясь по аккаунтам социальных сетей, она попыталась отыскать кого-нибудь из старых знакомых. Увы, номера, которые ей удалось найти, уже устарели или на них никто не отвечал. Эбби предположила, что ее подруги разъехались из страны. Только сейчас до нее дошло, что подруг у нее не так-то много, причем довольно давно. Она даже подумала, а не позвонить ли Гектору — искушение было сильным, — однако решила, что лучше не стоит.

Сколько же это будет продолжаться?

Каким-то чудом ей удалось продержаться еще три дня. Эбби заставляла себя совершать прогулки по местному парку, утром и днем, всякий раз устанавливая себе какую-то цель: эстрада для оркестра, пруд для рыбной ловли, станция метро. Она бросала в урны рекламные листовки, которые ей совали в руки на улице, покупала в супермаркете наборы полуфабрикатов, что, по ее мнению, было прогрессом. Она выискивала в Интернете новости, связанные с ее делом, но так ничего и не нашла. Она принимала таблетки. А потом неожиданно пришло письмо.

Она едва не выбросила его. Адрес и штемпель почтовой оплаты были напечатаны на конверте. Неудивительно, что она приняла его за очередное напоминание из компании кабельного телевидения. Однако на конверте стояло ее имя, и она почувствовала благодарность за то, что кто-то все еще помнит о ее существовании.