Секрет моей души - [8]

Его жена повзрослела. Он уехал от юной невесты, а вернулся к зрелой женщине. Брэнд снова пристально посмотрел на ее живот.

Беременной женщины.

Вот ее отец присоединился к компании. Брэнд нахмурился сильнее, когда сенатор с широкой улыбкой поприветствовал Доналда Томлинсона.

Когда они только познакомились, Клеа сказала, что Брэнд наверняка понравится ее отцу — у них так много общего! Доналд Томлинсон импортировал ковры, керамику, деревянную мебель и некоторые древние артефакты из Афганистана, Ирака и Турции для сети фешенебельных магазинов, которыми владел.

Но Брэнд уже после первого рукопожатия понял: Доналд Томлинсон его невзлюбил. А встреча с другом детства Клеа все расставила по местам — Гарри Холл-Льюис был именно тем мужчиной, которого Доналд выбрал в мужья своей дочери. Получивший образование в одном из элитных университетов, успешный предприниматель, с которым у ее отца были тесные деловые отношения, Гарри казался приветливым и беззаботным. Да и тот факт, что его родословную можно было проследить от первых переселенцев из Англии, тоже сыграл свою роль.

Бывший солдат частей специального назначения едва ли мог конкурировать с Гарри. Не помогли ни прекрасная репутация честного человека, ни быстро увеличивающееся состояние, основанное на постоянно растущей стоимости древних артефактов, которыми он занимался. Миллионы мало значили для Доналда — у него самого их было достаточно.

А когда Клеа предпочла поспешную свадьбу в Лас-Вегасе с солдатом, ставшим торговцем древностями, неприязнь Доналда переросла в откровенную вражду.

— Брэнд… это ты? Какая прелесть! Где же ты был?

Брэнд обернулся. Рядом стояла мать Клеа. Черные волосы, собранные в пучок, элегантное черное платье. На шее сверкали бриллианты.

Он встречал Кэролайн всего несколько раз. Единственный ребенок богатого предпринимателя, Кэролайн ушла от мужа, когда Клеа было десять лет, и вскоре после развода повторно вышла замуж. У ее нового мужа, успешного бизнесмена, была дочь одного возраста с Клеа и младший сын.

— Столько времени прошло. — Брэнд осторожно ее приобнял. После стольких лет без человеческого контакта этот жест ему самому показался непривычным. — Выглядишь прекрасно.

— Льстец! — Кэролайн Фрейзер-Томлинсон-Гордон обняла его в ответ. — Не ожидал увидеть меня здесь? Ну конечно, меня же не пригласили! Мне хватило ума не приводить с собой мужа, но я так хотела увидеть выставку Клеопатры, что проскользнула внутрь. Швейцар сказал, будто у меня такие же глаза, как у Клеопатры, и не смог меня не пропустить. Я в восторге от выставки! Она проделала великолепную работу. Я так ею горжусь. — Изумрудные глаза Кэролайн мерцали от эмоций.

Решив не упоминать о том, что он тоже незваный гость, Брэнд мягко сказал:

— Тебя должны были пригласить.

Брэнд подозревал: отчуждение между Клеа и ее матерью причиняли его жене больше боли, чем та признавала. Клеа всегда страстно желала иметь большую семью и любила мать.

— Моя дочь никогда не простит меня за то, что я их бросила!

Брэнд передернул плечами. Что на это ответишь? Наконец он решился:

— Ты нужна ей, она просто пока этого не осознает. Дай ей время.

Он чуть повернул голову, услышав какой-то шум позади него. Боковым зрением Брэнд заметил журналиста, меняющего объектив камеры.

Он отвернулся. Афганистан, Ирак и другие горячие точки во время службы научили его правилам игры. В ракурсе со спины не было никакой прелести: операторы хотели видеть мучения в глазах своей жертвы.

Кэролайн тихо спросила:

— Клеопатра, должно быть, знает, что ты вернулся?

— Да. — Ответ Брэнда был кратким, так как он следил за последующими действиями фотографа.

Его теща похлопала его по рукаву смокинга:

— Брэнд, ты знаешь, дочь никогда не делилась со мной секретами, но я знаю: она ужасно по тебе скучала, когда ты… исчез. И то, как сильно она похудела, тому доказательство.

— Настолько, что забеременела? — буркнул Брэнд.

— Забеременела?.. — Кэролайн оглядела фигуру дочери. — Кто? Клеопатра?

Брэнд окинул взглядом толпу. Фотограф исчез, но двое других уже готовили аппаратуру.

— Ага.

— Не может быть!

Он снова повернулся к матери Клеа:

— Уж поверь мне.

Кэролайн побледнела:

— Я даже не знала, что она с кем-то встречается. Хотя с чего бы Клеопатре говорить мне об этом? Мы не разговариваем.

Брэнд заметил рядом какое-то движение и затем увидел яркую вспышку. Он пригнулся и отступил еще дальше за колонну.

Еще одно движение. Брэнд напрягся. Он без сожаления готов был разбить объектив направленного на него фотоаппарата. Однако Клеа была бы против такого поведения. Ему пора уходить.

Но вместо фотографа из-за колонны на него внимательно смотрела Кэролайн. Брэнд сжал кулаки и выдавил из себя улыбку:

— Кажется, я могу стать причиной очередного переполоха. Мне нужно идти. Это вечер Клеа — главным должен быть безумный успех, а не скандал.

Кэролайн кивнула и заговорщически прошептала:

— С другой стороны колонны два журналиста — я их задержу. И поверь мне, между тобой и Клеа всегда было что-то особенное. Какими бы ни были проблемы, я уверена, вы их преодолеете.

Когда Брэнд уже шел к выходу, он желал быть настолько же уверенным в этом, как и Кэролайн. А еще он гадал, заметила ли она, что наконец назвала дочь Клеа?