Секрет королевы - [17]

Я обещала ему, что мой муж будет мне мужем лишь номинально. И думала, что смогу сдержать это обещание.

Вороны за окном каркают, словно насмехаясь надо мной. В этом злосчастном старом замке все знают всё. И все получают то, что хотят. Все, кроме меня.

Мне пора повзрослеть, и я это знаю. Пора наконец посмотреть в лицо Малому Совету и королю и смириться со своей участью, смириться с тем, что я королева.

Глава 7 Кэледон

Когда Кэл получает приказ явиться на чрезвычайное заседание Малого Совета, уже почти наступили сумерки, и муштра новобранцев во дворе подходит к концу. Из-за усталости и неумелости большинство рекрутов выдохлись, и Кэлу кажется, что весь этот день он только и делал, что впустую тратил свое время.

Надо полагать, думает он, что предстоящее заседание совета будет посвящено сообщению Главного Писца о том, что он видел на лестнице башни монаха-афразианца. Кэл уже выставил перед входом в башню часовых, и в скором времени здание обыщут. После того как все писцы – и отец Юнипер, личный священник Сирени, – удалятся на ночь в свои комнаты, дверь в башню будет заперта и солдаты будут охранять ее до рассвета. И тогда башню обыщут вторично. Собственно говоря, капитан гвардейцев пообещал, что будет произведен тщательный осмотр всего замка, дабы удостовериться, что серые монахи не прячутся в помещениях для слуг и не скрываются в подвалах или катакомбах.

Кэл подозревает, что, по мнению капитана гвардейцев, Даффрану это всего лишь померещилось, поскольку у страха глаза велики. Что ж, свидетель из Главного Писца и в самом деле неважный, так что Кэл никак не ожидал, что Малый Совет отнесется к его заявлению так серьезно, но, надо полагать, после того что произошло в Стуре, они решили, что проникновение афразианцев в замок все-таки возможно.

Он бежит вверх по винтовой лестнице, соединяющей все этажи донжона. Ему странно подниматься по этой широкой парадной лестнице, ведь он привык пользоваться другой, узкой, которая ведет из подвала в комнату, называемую Секретом Королевы.

Заседания Малого Совета проходят в роскошном зале со стенами, обшитыми деревянными панелями, и таким высоким потолком, что обогревается он двумя большими каминами. За окнами уже почти совсем темно, и на столе горят свечи в роскошных подсвечниках. Это помещение напоминает Кэлу охотничий домик, тем более что на полу здесь лежат огромные охотничьи собаки Хансена, приоткрыв пасти и высунув языки.

Раз здесь собаки, значит, явился и сам Хансен – это первая неожиданность. А вторая состоит в том, что здесь и Сирень – сидит на противоположном конце стола, напротив двери. При виде ее лица, прекрасного и обеспокоенного, у Кэла екает сердце. Как же ему хочется броситься к ней, поцеловать ее в губы, но вместо этого он просто кланяется ей, и его лицо остается невозмутимым и бесстрастным, как всегда. Сирень не встречается с ним взглядом.

Похоже, только один человек здесь рад его приходу – это Даффран. Герцог Овинь сидит, развалившись в своем кресле, и его толстые пальцы подрагивают, поскольку сейчас он не держит в руке кружку с хмельной медовухой. Кэл не доверяет герцогу – не потому, что подозревает, что он, как и герцог Гирт, является афразианцем, а потому, что герцог Овинь, похоже, не питает теплых чувств к Сирени. Для него она всего лишь пешка в игре, а не женщина из плоти и крови.

Сегодня свое место за столом занял даже канцлер, старый, одышливый лорд Берли, хотя подниматься по лестнице ему наверняка нелегко. Похоже, приход Кэла не вызвал у него интереса. Кэл стоит у высокого окна, ожидая, когда к нему обратятся или попросят выйти вперед. Когда члены совета захотят услышать его и отдать ему приказ, они будут знать, что он здесь.

Необходимость подняться по лестнице – это не единственная причина того, что лорд Берли нечасто принимает участие в заседаниях совета. В сложной иерархии Монтриса он превосходит по рангу весь Малый Совет, вместе взятый, и потому обычно дает советы королю один на один в помещении для королевских аудиенций, находящемся рядом с апартаментами канцлера. Кэл видит его редко, и, по словам Сирени, она тоже видится с ним нечасто, хотя время от времени Хансен и просит ее поучаствовать в этих конфиденциальных встречах, чтобы сам он мог не слишком напрягаться. Она рассказывала Кэлу, что лорд Берли не помнит – или не желает помнить, – что она полноправная правительница, а не консорт. Похоже, они все предпочитают вести дела так, как в Монтрисе было заведено до того, как здесь появилась она.

Но это не то, чего хочет она, и не то, чего хочет сам Кэл.

– Я рассказал обо всем этом Главному Ассасину, – говорит Даффран, махнув в сторону Кэла рукой, на которой красуются чернильные пятна. – Он знает, о чем речь.

– Вам просто показалось, будто вы что-то видели. – Герцог Овинь кривит рот в недовольной усмешке. – Вы видели чей-то плащ, и вам померещилось, что он был серого цвета, но вы не видели черной маски. И не почуяли вони, подобной той, которая исходит от диких зверей. С какой стати монаху-афразианцу вообще было появляться на лестнице башни? Никто из важных персон там не живет, вход и выход там только один, и под башней нет ни темниц, ни подземных ходов. А окно часовни на первом этаже слишком мало, чтобы в него мог пролезть взрослый мужчина…