Секрет королевы - [10]

– Это было впечатляюще, сударыня, – говорит Рима, и эти слова не кажутся мне лестью, поскольку она тут же добавляет к ним критическое замечание. – Если бы вы работали больше, это улучшило бы вашу реакцию и помогло бы вам увеличить зону досягаемости ваших рук.

– Хорошо, давай устроим еще один поединок через день или два, – отвечаю я до того, как она дает мне очередной полезный совет. Рима кивает. Она тоже раскраснелась, чему я рада. Пусть она и в хорошей форме и немного младше меня, но я ей не уступаю.

Новобранцы отдыхают, кто согнувшись в три погибели, кто сидя на корточках. Кэл совещается с одним из офицеров, показывая на злосчастных рекрутов.

Один из моих гвардейцев протягивает мне флягу, чтобы я могла попить, и я делаю вид, будто устала и мне надо отдохнуть. До вечера, когда я вновь увижу Кэла, ждать так долго. Иногда мне ужасно хочется поговорить с ним днем, посидеть с ним за одним столом. Просто побыть рядом, а не ждать, когда мои фрейлины удалятся, а сама я буду уже полусонная.

Рима идет в сторону конюшни, расшнуровывая кожаные щитки на предплечьях. Затем на мгновение останавливается и смотрит на Кэла. Она улыбается ему, и он улыбается в ответ. Это длится недолго, но выводит меня из равновесия. Улыбка Кэла широка и искренна. Похоже, он уважает Риму. Похоже, она нравится ему.

Тогда почему же он никогда не говорил мне о ней?

Рима подходит к Кэлу и хлопает его по плечу. Теперь они не только улыбаются, но и подаются друг к другу, разговаривая, как и положено коллегам. Но мое сердце начинает биться чаще, к горлу подступает желчь. Она может касаться Кэла на людях, а я не могу. Меня пронзает ревность. Она так молода, так хороша собой и наверняка напоминает ему меня, когда мы с ним познакомились. Когда мы влюбились друг в друга.

– Мы возвращаемся! – рявкаю я, обращаясь к моим гвардейцам, и решительно иду к двери главной башни замка. Их улыбки для меня словно красные тучи, застящие свет этого ясного дня.

Глава 4 Кэледон

Кэл знал, что Сирень рядом, в замковом дворе, но не видел ее. Он узнал о том, что она здесь, когда ее гвардейцы окружили свою королеву, чтобы заслонить ее от взглядов солдат. Во дворе стоял такой шум, что он не слышал даже стука дубинок, когда Сирень сошлась в поединке с одним из подмастерьев Гильдии Очага. Он мог слышать только одно – пыхтение этой жалкой кучки рекрутов, деревенских парней, недовольных тем, что их оторвали от сбора урожая. Большинство напуганы перспективой отправки на север. И слухи о произошедшем в Стуре с каждым днем становятся все нелепее.

Только сегодня утром Кэл услышал, как один юнец рассказывает другому, что, когда в Стуре ударила молния, на небе появилось лицо королевы – и ее рот был искривлен, как будто она хихикала, как это делают ведьмы. Он выволок этого болвана из шеренги и отдал его капитану гвардейцев для наказания. Сплетни – это одно дело, а крамола – совсем другое.

Сегодня спарринг-партнершей Сирени стала Рима, которую Кэл взял на службу недавно. Он понял это, только когда увидел, что Рима идет прочь от круга гвардейцев королевы, красная и явно довольная собой. Она смышленая девушка, и больше всего ей нравится драться. Кэлу по душе ее трудолюбие, и он ценит ее как бойца. И она всегда уважительно ведет себя с Джендером. Другие подмастерья ассасинов преисполнены сознания собственной важности и смотрят на тихого, кроткого Джендера как на всего-навсего обыкновенного мальчика-конюха. Они ничего не ведают о его прошлом, о том, как много он знает. И понятия не имеют о том, сколько всего он перевидел и пережил.

Им ничего не известно о том проклятии, которое наложил на него король Фраз, проклятии, которое обрекло Джендера на вечную жизнь в теле обыкновенного с виду пацана.

На мгновение толпа во дворе редеет, и Кэл видит, как Сирень заходит в донжон замка, окруженная личной охраной. Возможно, она не видела его. Ведь здесь, в этом дворе, царит такой хаос – тут проходит строевая подготовка, слышатся крики. Новобранцы спрыгивают со стен в стога сена, учась правильно падать. Какой-то олух ухитрился всадить стрелу в плечо одного из офицеров, и теперь из той части двора доносится такой гвалт, словно по полю несется обезумевшее стадо.

Не обращая внимания на весь этот гам, по двору идет Главный Писец, бледный пухлый старик, и кормит ворон льняным семенем. Птицы подлетают к нему, желая получить корм, они спускаются со стен, с узкого карниза окошка часовни. Полы синего одеяния писца метут грязные булыжники мостовой, на его поясе висит мешочек с семенами, украшенный вышивкой в виде перьев. Почему он кормит птиц сейчас, а не тогда, когда во дворе меньше народу?

Писца зовут Даффран, и он живет в этом замке всю свою жизнь. Кэл видит его на заседаниях Малого Совета, когда он записывает речи собравшихся, или во дворе, когда он кормит птиц. Остальную часть времени Даффран проводит в своей маленькой, имеющей высокие потолки библиотеке в башне, работая над летописью Монтриса.

Сейчас он, шаркая, подходит к Кэлу с нерешительной улыбкой на лице.

– Доброе утро, – Кэл кивает ему.

– Доброе утро, Холт, – дрожащим голосом говорит Главный Писец, затем прочищает горло. – Не могли бы вы уделить минутку для разговора со мной?