Секрет Коко - [48]

От изумления я теряю дар речи: они наконец пришли к согласию хоть в чем-то.

— Но кто же присмотрит за магазином? — соображаю я.

Я задаю этот вопрос и вижу, как Анна снова задумывается, догадываюсь, что за мысль приходит ей в голову. Вот дерьмо! Она хочет…

— Я присмотрю! — вызывается она.

— О, мы не можем тебя о таком просить! — Рут тщетно пытается скрыть ужас, охватывающий ее от одной только этой мысли, за хорошими манерами. У нее не слишком хорошо получается делать вид, будто ей исключительно неловко настолько обременять сестру. Она так увлеклась, уговаривая меня на эту поездку, что не учла вероятности того, что Анна предложит нам свою помощь.

— Почему это? Ты мне не доверяешь? — оскорбляется Анна, в ее голосе звучат стальные нотки, и она бросает свои перчатки на пол.

— Что ты, конечно же, мы тебе доверяем. Дело не в этом. Просто… — Рут в замешательстве, она не знает, что ответить.

— Вот и ладненько, значит, договорились, — потирает руки Анна. — Жду не дождусь, хочу поработать в вашем магазине. Хоть наведу здесь порядок.

— Не нужен здесь твой порядок! — протестует Рут.

— Разумеется, нужен, — довольно ухмыляется Анна. — Что ж, теперь вам не о чем беспокоиться. Езжайте спокойно в Лондон. Здесь все будет работать как часы, пока вы путешествуете.

Она начинает суетиться и уходит ставить чайник, а мы с Рут остаемся на месте, глотая пыль, летящую отовсюду из-за ее стремительных движений.

— Что же я наделала? — стонет Рут.

— Во всем вини только себя, — со смехом отвечаю я.

— Бог знает, что она тут натворит, пока нас не будет. Я и думать боюсь.

— Мне кажется, что все будет не так уж плохо.

— Будет-будет. Ты что же, забыла, что случилось, когда мы ездили к Керри?

— Это ты о том разе, когда мы захотели повидаться с дедушкиными кузинами?

Тогда мы втроем проехали через всю страну на дедушкином «Астон Мартине», чтобы погостить у каких-то его отдаленных родичей, которые жили где-то аж за Килларни. Мы все время устраивали по пути пикники, покупали мороженое… Дедушка развлекался вовсю — тогда он научил меня правильно есть мороженое в рожке: нужно с самого начала проталкивать его языком в низ рожка так, чтобы до последнего наслаждаться сладким вкусом. Это были лучшие каникулы в моей жизни: один раз мы остановились на ферме прямо посреди поля, где я утром помогла хозяйке подоить корову. До сих пор помню страшную вонь, что стояла у них во дворе. Мне тогда казалось, что я к ней никогда не привыкну, но в конце концов мне удалось притерпеться. Я даже в какой-то мере полюбила это место, дала имена всем тамошним курам и даже свиньям.

— Да, а ведь тогда мы уезжали всего лишь на неделю, — с нажимом произносит Рут. — Она тогда к нашему возвращению всю лавку переделала, как хотела.

— Что-то я не помню этого момента, — признаюсь я.

— Ты просто попыталась стереть это из памяти, настолько содеянное ею травмировало твою психику, — мрачно отвечает Рут. — Она здесь все отполировала, передвинула всю мебель. Мы с дедушкой долго еще ничего не могли найти, а потом пытались избавиться от вездесущего запаха отбеливателя.

— Она же, наверное, думала, что вам помогает, — хихикаю я, вдруг понимая всю комичность ситуации.

— Очень нужна нам ее помощь, — фыркает Рут.

— Я лучше останусь дома, — говорю я. До смерти хочу познакомиться с Бонни, но перспектива хозяйничанья Анны в нашем магазине пугает меня больше.

— Ни в коем случае! — тут же протестует Рут. — Мы обе поедем. Анна на этот раз ничего дурного не учинит. Я об этом позабочусь.

— Рут… — предостерегаю я ее, когда вижу, что Анна возвращается с подносом с чайными принадлежностями.

— Не беспокойся, — шепчет она. — Сестрица будет хорошо себя вести. Или я за себя не ручаюсь.

11

— Милочка, да это же сущие копейки за такую вещь! — возмущается мужчина за прилавком, когда я беру посмотреть небольшую металлическую пивную кружку и спрашиваю цену.

Я на Портобелло-роуд, которая славится на весь Лондон своим блошиным рынком, прогуливаюсь туда-сюда по улице, пока все местные торговцы пытаются убедить меня, что, если я куплю у них хоть что-нибудь, это станет сделкой столетия. И этот парень, у которого прилавок забит явным хламом, ничем не отличается от остальных.

— Это мы еще посмотрим, — улыбаюсь я, осматривая кружку на предмет мельчайших, едва заметных сколов. Чудесная вещица, но она и близко не стоит пятидесяти фунтов, которые он за нее запросил.

— Отличный экземпляр, — продолжает он. — Середина девятнадцатого столетия.

— А может, подделка китайская? — усмехаюсь я. Это издевательство чистой воды — кружка самая что ни на есть настоящая, это я знаю наверняка, но он сильно заблуждается, если думает, что я заплачу ему за нее больше пятерки.

— Китайская? — задыхается он от возмущения, хватаясь за сердце, как будто у него сейчас случится приступ. — Я что же, похож, по-вашему, на мошенника, торгующего всяким мусором?

— А ты именно такой и есть! — кричит парнишка из соседней лавки. — Девушка, он тот еще проныра! Бросайте его, идите ко мне, посмотрите мой товар!

— Не слушайте его, — перебивает соседа мой торговец и кричит ему: — Фрэнк, ты просто сосунок!