Секрет для соловья - [44]

Прошел год. Все мое время было целиком отдано Джулиану. Его первая улыбка, первый зубик, первое слово – к вящей моей радости, он сказал «мама» – наполняли меня восторгом. Мы часто подолгу болтали с миссис Поллак, и неизменным предметом этих бесед был, разумеется, Джулиан, который в это время ползал по полу и играл старыми катушками из-под ниток, которые давала ему миссис Поллак. Иногда он выделывал что-нибудь очень забавное, и мы, чтобы его подбодрить, хлопали в ладоши, а он, глядя на нас, тоже начинал хлопать. Свои первые робкие шаги мой сын сделал, путешествуя от моих колен к коленям миссис Поллак. Достигнув цели, он падал в подставленные нами руки и при этом победоносно улыбался. Волшебные минуты! Я никогда не забуду их.

Время от времени я ощущала, что в манере поведения Обри появилось некоторое раздражение. Траур по Стивену подошел к концу, и мой муж намеревался весело проводить время со своими друзьями. Естественно, мне тоже приходилось принимать в этом участие, но без особого энтузиазма. Он приглашал в дом людей, которые были мне неинтересны. Основными темами их разговоров были охота, рыбная ловля и спортивные развлечения, то есть предметы мне не знакомые.

Обычно после таких званых обедов Обри выражал свое недовольство моим поведением.

– Сегодня ты не показала себя радушной хозяйкой.

– Но они говорили о таких тривиальных предметах!

– Возможно, тривиальных для тебя.

– Во-первых, они никогда не говорят о политике. Их не интересуют изменения в правительстве, государственный переворот во Франции, в результате которого Наполеон III стал единоличным главой французского правительства…

– Но моя дорогая девочка, какое отношение это все имеет к нам?

– Все, что происходит в нашей стране и у наших ближайших соседей, может повлиять на нашу жизнь.

– Да ты настоящий синий чулок, моя милая! А тебе известно, что этот сорт женщин не самый привлекательный?

– Я и не старалась выглядеть привлекательно, мне просто хотелось бы поучаствовать в интересном разговоре.

Обри окинул меня холодным, презрительным взглядом.

– Ну конечно, – произнес он, – ты привыкла всю жизнь смотреть на людей свысока.

Это был намек на мой рост. Действительно, когда я надевала туфли на каблуках, я была выше мужа, и это не могло ему нравиться. Его слова явились несомненным симптомом растущего недовольства мной – ведь когда люди вам неприятны, вы начинаете замечать в них те черты, с которыми раньше без труда мирились. Например, Обри казалось, что моя чрезмерная привязанность к ребенку – не подобающая черта для леди нашего круга. Для этого у нас есть слуги, я же решила для ребенка все делать самой. Мне казалось, что он считает такое поведение недостатком моего воспитания. Не нравилось ему и мое неумение – или нежелание – подружиться с его друзьями. А теперь вот и мой рост не угодил Обри…

Как-то я поехала навестить отца и взяла с собой Джулиана. Мы оставались там целую неделю. Это было прекрасное время! Отец восторгался малышом, а Джейн и Полли с удовольствием за ним ухаживали.

– Как было бы хорошо, если бы вы жили здесь, миссис Сент-Клер! – говорили мне наши служанки.

Мне казалось, что и отец хотел бы того же.

Я получила письмо от Амелии. В Сомерсете ей жилось лучше, чем у нас. «Я начала новую жизнь», – писала она. Ей было приятно находиться рядом с Джеком и Дороти, они проводили вместе много времени, потому, что и брат, и сестра часто фигурировали в ее письмах, хотя, пожалуй, о Джеке Амелия все же писала немного больше.

Когда Джулиану исполнился годик, кухарка испекла пирог, на который мы поставили одну свечу. Все слуги пришли поздравить его с днем рождения, и ему это очень понравилось.

А вскоре у нас появилась Луи Ли.

Посадив Джулиана в прогулочную коляску, я вышла с ним в сад погулять. Вернувшись, я прошла прямо в детскую и обнаружила там молодую женщину, которая открывала дверцы шкафов и заглядывала внутрь.

Я в изумлении уставилась на нее.

– Что вы здесь делаете? – строго спросила я.

– А, вы, наверное, хозяйка? Я так и думала, – сказала она.

– Так что вы здесь делаете? – повторила я. – Может быть, вы все-таки мне объясните?

– Я Луи. Меня наняли в детскую, для помощи тете Эм.

Тетя Эм – это, несомненно, няня Бенсон. Ее имя, как я уже выяснила, Эмили.

– Я вас не нанимала. Она пожала плечами.

В это время в детскую вошла няня Бенсон.

– А вот и Луи! – обрадовалась она. – Она будет мне помогать. Я уже говорила мистеру Обри, что мне одной со всей работой не справиться. Я сказала ему о Луи, и он велел привести ее сюда.

Итак, Обри нанял эту молодую женщину, даже не посоветовавшись со мной! Я пристально посмотрела на нее. У нее были ярко-золотистые волосы – слишком яркие, чтобы быть натуральными, – большие синие глаза смотрели прямо и дерзко – слишком прямо и дерзко, чтобы этот взгляд можно было назвать скромным, – а ее маленький носик и длинная верхняя губа придавали ей некоторое сходство с котенком. По ее виду никак нельзя был сказать, что из нее выйдет хорошая няня.

– Это дочка моего племянника, – пояснила няня Бенсон. – Видите ли, сейчас, когда наш маленький джентльмен растет так быстро, я не могу одна управиться со всей работой в детской. Вот Луи и будет мне помогать…