Секондхендж - [16]

Шрифт
Интервал

— Ну так и твой тоже в политику полез… — недовольно заметил Ефрем. — Два сапога пара.

После таких слов Платон Кудесов должен был, по идее, закручиниться ещё сильнее, но вместо этого почему-то замялся, принялся выскребать ноготком из краешка глаза воображаемую соринку. Действительно, его собственный ученик Игнат Фастунов тоже принимал участие в выборах и даже шёл запасным кандидатом от того же блока «Колдуны за демократию». А Портнягин, стало быть, основным.

— Ну, с моим-то всё ясно… — небрежно сказал Платон, справившись наконец с соринкой. — Нигромант он, между нами, средненький — прямой ему резон в чиновники податься… А твой-то при всех его закидонах, что ни говори, а талант! Самородок… Слушай, может, не поздно ещё переиграть? — неожиданно спросил он. — Лучше, знаешь, хороший колдун, чем плохой Президент…

Старый чародей Ефрем Нехорошев вздёрнул косматую бровь.

— В смысле?

— Н-ну… сам же говорил: после размыкала в нём сразу что-то человеческое проклюнулось… на пару минут… Вот я и думаю…

— Как бы Глебушку перед выборами на капище затащить? — прямо спросил колдун. — В Секондхендж?

Врасплох застал. И податься интригану было некуда. А раз некуда, значит нужно стоять насмерть.

— Да, — не дрогнув, твёрдо отвечал Платон Кудесов. Львиный лик его был суров. — Пойми, Поликарпыч, это единственный выход и для тебя, и для него, и для всего Баклужино. Конечно, я как член избирательного штаба мог бы организовать в Секондхендже что-нибудь этакое предвыборное… с его участием… Но ты ж сам понимаешь, без твоего слова всё это не более чем химера. А вот если там будешь ты…

Долгое время старый чародей пребывал в глубоком раздумье.

— А выборы не продуете? — с сомнением спросил он.

Глава 11

Казалось бы, душераздирающие публикации о самоубийстве бледного одутловатого поэта-новатора должны были отпугнуть народ от Секондхенджа. За границей, кстати, так бы оно и произошло. У нас же, как всегда, случилось обратное. Уже к вечеру первого дня окрестности неолитического капища заметно оживились. Городские приезжали на внедорожниках, сельские большей частью приходили пешком — и всё ради того, чтобы подобраться к прогалу меж каменных столпов, посмотреть на спрутообразный дубок и, обмирая от сладкого ужаса, увидеть на одном из его корявых щупалец обрывок столыпинского галстука.

Этим, впрочем, и ограничивались. За мегалиты никто не совался — слава богу, ума хватило.

Преобладали, конечно, праздные зеваки, однако появлялись и принюхивающиеся рыльца делового пошиба — из самых вёртких да востреньких: журналисты, агенты туристических фирм, всевозможная колдовская шушера.

Был среди них фоторепортёр политически нейтральной газеты «Баклужинец», долговязый унылый тип, обладавшим драгоценным для нейтральной прессы качеством — появляться на месте съёмки не раньше чем через сутки с момента сенсации. Особо распространяться о нём не стоит, поскольку личность это малоинтересная, да и участие его в излагаемых событиях весьма незначительно.

Запоздало сфотографировав обрезок галстука, он зачем-то решил обойти Секондхендж по периметру, залез в болотце, вылез, поискал иных путей, забрёл на какой-то взгорок, увенчанный тремя дубами, где ощутил некую дрожь в воздухе, лёгкий озноб во всём теле и услышал невнятные замогильные голоса. Повеяло сенсацией — и этого было достаточно, чтобы многоопытный газетчик удалился оттуда на цыпочках, не гневя судьбу и даже не пытаясь запечатлеть слабое дрожание воздуха меж стволами.

* * *

— Ну, этот хоть сообразительный, — буркнул старый колдун Ефрем Нехорошев, неприязненно глядя вслед прыгающему с бугорка на бугорок фоторепортёру. Приподнялся со складного туристического стула и, запахнув поплотнее шубейку из Чебурашки, воссел вновь. — Говорил же, не выйдет спокойно потолковать…

Оба его собеседника виновато крякнули. Настояв на том, что встречу следует провести где-нибудь подальше от людских глаз, они явно недооценили нездоровое любопытство баклужинцев. Даже ещё и рассесться как следует не успели, а уже прозвенел издали восторженный мальчишеский голос: «Гля! Во алкаши городские наглеют! Стулья принесли, гля!..». И пришлось Ефрему Нехорошеву с Платоном Кудесовым к неудовольствию товарища Викентия принять колдовские меры предосторожности. Ну да ради конспирации на что не пойдёшь!

А с другой стороны, где её ещё было назначать, эту встречу? В вагончике, что ли, временно исполняющем роль агитхрама? Или в избирательном штабе Глеба Портнягина? Да и убогая однокомнатка Поликарпыча вряд ли подошла бы для такой цели: и на виду, и клиенты поговорить не дадут. Вот и решили потолковать здесь, на природе: два политических противника и до мозга костей аполитичный пожилой чародей.

— Значит, хотим-то мы все одного, — угрюмо подвёл черту Ефрем Нехорошев. — Только по разным причинам. Тебе, Викентий, Глебушка сейчас главный враг. Тебе, Платоша, лишь бы Игнашку в Президенты просунуть. А мне бы вот только порчу с дурака снять. Школил его, школил, а он, вишь…

Рассердился и замолчал.

— Честно сказать, — недовольно покашливая, вступил Платон Кудесов, — я не совсем понимаю, что здесь делает товарищ Викентий…


Еще от автора Евгений Юрьевич Лукин
Катали мы ваше солнце

И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.


Старичок на скамеечке

Увидите этого старичка, ни в коем случае к нему не подсаживайтесь. И уж тем более не вздумайте жаловаться ему на свои житейские горести. Выслушает, посочувствует и так поможет, что мало не покажется. От автора: Был у меня друг Петя. Совершенно феерический человек: озорник, мистификатор, временами просто хулиган. Жить без него так тоскливо, что время от времени я сочиняю рассказы про Петю. Истории, разумеется, вымышленные, но характер, поверьте, подлинный.


Бытиё наше дырчатое

Лукин в аннотациях не нуждается.


Там, за Ахероном

«Оставь надежду, всяк сюда входящий!»Эти вселяющие ужас слова на вратах Ада — первое, что суждено увидеть душам грешников на том свете. Потом суровый перевозчик Харон загонит души в ладью и доставит на тот берег реки мертвых. Там, за Ахероном, вечный мрак, оттуда нет возврата… И тем не менее, герой повести Евгения Лукина ухитряется совершить побег из Ада и прожить еще одну короткую, полную опасностей жизнь.Награды и премии:Интерпресскон, 1996 — Средняя форма (повесть);Бронзовая Улитка, 1996 — Средняя форма.


День Дурака

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сталь разящая

В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...


Рекомендуем почитать
Отрывок из статьи в "Радикале" за январь 916 года

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Режиссёр (Снимается кино)

Профессий много, ноПрекрасней всех — киноКто в этот мир попал —Навеки счастлив сталФильм! Фильм Фильм!И нам, конечно, лгут,Что там тяжелый труд.Кино — волшебный сон.Ах, сладкий сон!Фильм! Фильм! Фильм!


Сказка о том, как медведь с колен вставал

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подслушано. Все, что вы хотели знать об окружающих, но боялись спросить

Каждый хоть раз в жизни хотел прочитать мысли другого человека. Теперь это возможно!Перед вами – уникальный сборник откровений, историй, страхов и желаний обычных людей, которые они анонимно присылали на сайт «Подслушано» (ideer.ru). Меньше чем за год «Подслушано» стало новым трендом Интернета, а его аудитория перевалила за 1 миллион человек. Мы сохранили авторскую стилистику текста и ни слова не выдумали от себя. Открыв книгу, вы поймете, что такое просто невозможно придумать.


Калиф, Купидон и часы

Введите сюда краткую аннотацию.


Bidiot-log ME + SP2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Педагогическая поэма второго порядка

Люди играют в разные игры. Кто-то в ролевые по произведениями, кто-то в ролевые по жизни. Но что будет если игра будет стоять во главе политики государства?..


Звоночек

Однажды Леня Кологривов открывает в себе способность к гипнозу и его жизнь круто меняется. Ведь теперь он может внушать людям то что хочет…Подлинная история из жизни Президента Сызновской Академии паранормальных явлений Леонида Кологрива.


Алая аура протопарторга

Кого только нету на Руси — колдуны-демократы, митрозамполиты, комсобогомольцы. И у каждого своя нечисть. У кого — заморские гоблины, у кого — родные домовые. Домовым на Руси всегда жилось несладко, но бедняге Анчутке пришлось уж настолько солоно, что порешил он бежать за кордон. Короче, эмигрировать. В сомнительной компании протопарторга Африкана, невинной жертвы гнусных политических интриг. Но… попали наши беженцы из огня да в полымя. За кордоном-то — дела ещё почище. Тут вам и криминальные местные домовые, балующиеся на досуге рэкетом, и нахальные гремлины на крутых «шестисотых», и лихая террористическая организация «Ограбанкъ».


Чушь собачья

Вот вам, значится, Лыцк, град партийно-православной формации… Вот вам, стал-быть, и Баклужино, «закордонный прогнивший Запад», место, где тёмные силы злодействуют!.. А между ними — ни в тех, ни в этих — город Суслов, в котором — вообще ни-че-го! Ничего заметного хоть для отечественного общества, хоть для мирового сообщества, хоть и для чёрной нечисти. Одна Суслову и слава — Гильдия служебных псов, последних разумных и честных служак будущего нашего! Награды и премии: Интерпресскон, 2004: Средняя форма (повесть); Портал, 2004: Средняя и малая форма.