Секондхендж - [13]

Волевой подбородок в качестве рассекателя неплохо смотрится в кинематографе и благосклонно принимается глотателями детективов, однако в обыденной жизни это, как правило, первичный признак неудачника. А уж проминать повседневность высоким, выпуклым лбом — и вовсе гиблое дело.

Наука физиогномика обманывает редко. И трёх минут не прошло с момента отбытия кандидата в Президенты на торжественную церемонию, а загадочный обладатель кувшинного рыла вновь прошмыгнул в прихожую, даже не потрудившись открыть дверь полностью.

Сказывалось совершенство обводов.

— Н-ну… — вновь помрачнев, молвил хозяин. — И о чём же ты, мил человек, со мной собрался беседовать?

— Будем откровенны, Ефрем Поликарпович, — прямо предложил тот, с достойной зависти непринуждённостью располагаясь в кресле. — Конечно же, мы с вами противники и таковыми останемся…

— А ты, я гляжу, высоко себя ценишь, — заметил тот, усмехнувшись. — Ко мне в супротивники ещё, знаешь, не всякий годится.

— Я имел в виду не личные, а идейные разногласия, — уточнил гость. — Вы колдун, то есть представитель чуждого нам мировоззрения… Кстати, можете называть меня товарищ Викентий. Хотя нет… Для вас — просто Викентий.

— Можно и так, — не стал перечить покладистый чародей.

— С тёмными силами оккультизма, — продолжал Викентий (просто Викентий), — мы, как вы знаете, намерены бороться беспощадно. Но в данном случае, мне кажется, наши интересы совпадают.

— А наши — это чьи?

— Лично ваши, Ефрем Поликарпович, и наши партийные.

— Так-так… — заинтригованно молвил колдун. — Ну-ка, ну-ка…

— Вы потеряли ученика и друга, а нас угораздило приобрести сильного политического врага.

— Ну так на то они и ученики. Выучатся да упорхнут.

— А друзья?

Колдун насупился, взял с краешка стола так и не опорожнённый стаканчик и, осмотрев, поставил обратно.

— Что-то ты, Викентий, не с того конца заходишь…

— Предпочитаете, чтобы я начал с угроз?

— Да хотелось бы…

— А вот не дождётесь! — сказал Викентий. — Нет, не потому что угрожать нечем. Есть чем. В господнадзоре сидит наш человек, и он может лишить вас лицензии хоть сегодня. Но какой смысл? Через неделю Портнягин становится Президентом — и лицензию вам вернут в золочёной рамке. Неделю без практики, я думаю, вы продержитесь…

— Продержусь… — кивнул чародей.

— Чем ещё можно вас запугать? Физической расправой?.. Ну вот видите, вы и сами улыбнулись! Угроза вас наверняка не впечатлила, а если мы приведём её в исполнение, то выйдем, согласитесь, полными кретинами. Учинить перед выборами расправу над немощным стариком! Что о нас избиратели подумают?

— Да-а, плохи ваши дела… — соболезнующе молвил Ефрем.

— Вот, — сказал кувшиннорылый. — Потому я и пришёл к вам, Ефрем Поликарпович, так сказать, с чистой душой и открытыми картами. Это, конечно, образно выражаясь. С азартными играми мы тоже боремся…

— Короче, Викентий… — насупив косматые брови, прогудел старый колдун. — Кончай крутить. Что вы там, голуби, затеяли?

Викентий заколебался, но лишь на секунду.

— Секондхендж, — внятно выговорил он, глядя в глаза старику.

— Вона как! — подивился тот. — А ко мне чего пришёл? Неужто за советом?

— Не совсем, Ефрем Поликарпович, — сказал Викентий. — К вам я пришёл не столько за советом, сколько за помощью. Мы прекрасно понимаем, что Глеб Портнягин, сам будучи колдуном, ни за что и близко не подойдёт к этим заклятым местам.

— Ну почему же? — мягко возразил Ефрем. — Раньше он туда полез бы запросто. Из упрямства, из любопытства… А теперь… Да и теперь, пожалуй. Просто некогда ему. Да и не пустит его никто туда. Берегут…

— В том-то и дело, — подтвердил Викентий. — Поэтому остаётся один-единственный вариант. Вот если бы вы, Ефрем Поликарпович, согласились назначить своему бывшему воспитаннику встречу в Секондхендже…

Старый колдун Ефрем Нехорошев долго и внимательно смотрел на кувшиннорылого искусителя.

— Признайтесь, вам ведь тоже приходило в голову нечто подобное, — нисколько не оробев, продолжил тот. — Не зря же вы там были позавчера… Может быть, даже заходили в кольцо камней, — испытующе добавил он.

Старый колдун Ефрем Нехорошев смотрел.

— Неужто вправду заходили? — ахнул Викентий.

— Вчера — нет… — чуть помедлив, отозвался чародей. — А вообще заходил, конечно. Было время — сутками оттуда не вылазил. Первый раз, помню, на спор… перед пацанами выпендривался. Ну а потом уже так, мозги на прочность проверить. Местечко-то интересное…

— И-и… что? Никаких последствий?!

— А какие могут быть последствия? Аура, что ли, дыбером встанет? Так она у меня с четырнадцати лет дыбером… без всякого Секондхенджа… Слышь, мил человек! — не выдержав, перебил себя старый колдун. — Может, хоть ты этот стаканчик примешь? Чего он тут, понимаешь, стоит? Ну не обратно же его, согласись, вливать! Или вы и с пьянством тоже боретесь?

— А как же! — с достоинством сказал Викентий, неприязненно отодвигаясь от предложенной ему гранёной мутноватой стопки. — С пьянством — в первую очередь.

— Иэх!.. — укоризненно молвил Ефрем, вот уже в третий раз ставя стаканчик на место.

Моралисты! Прогуляли в детстве урок физики и с тех пор свято убеждены, будто положительное и отрицательное взаимно отталкиваются. Думают, раз ты непьющий и ведёшь здоровый образ жизни, то и музей никогда не ограбишь. В то время как даже малое дитё знает: не изымешь ты полотно из охраняемого зала без ясной головы и хорошей физической подготовки!