Сэкетт - [19]

Он повернулся и пошел прочь, бросив:

— Я поставлю на огонь кофе, Телл.

Услышав мое имя, этот самый Китч резко повернулся и уставился на меня.

— Телл? Так вы — Телл Сэкетт?

— Ага…

Он хмыкнул.

— Ну, мистер, скоро у вас будут гости. Видел я в Силвертоне пару джентльменов, которые вас разыскивали.

— Они могут найти меня здесь.

— Они мне говорили, что вы наверняка кинетесь наутек. — В глазах у Китча появилось подловатое выражение. — Я не раз видел, как удирали ребята в такой вот форме.

— Вплоть до самой сдачи Ли[19], — сказал я. — Вот тогда мы перестали удирать.

Он раскрыл рот, как рыба, вроде хотел что-то сказать, после у него лицо окаменело, после стала краснеть шея.

— Бигелоу говорят, каждый раз, как вы где-нибудь остановитесь, они направляются туда, а вы тут же улепетываете, словно напуганный заяц.

«Телл Сэкетт, — сказал я себе, — этот человек пытается втянуть тебя в драку. Не ввязывайся!»

А вслух проговорил:

— Если кому хочется меня убить, так пусть найдет время за мной гоняться. А мне слишком много дел надо сделать, чтобы сидеть и дожидаться.

Кэп сейчас был за бревнами возле костра, и я знал, что он будет делать там, сзади.

— А теперь я скажу, что вам сделать, чтоб вы себе мозги не сушили, — сказал я. — Поезжайте обратно в Силвертон и скажите этим ребятам Бигелоу, что я здесь. И еще скажите им, что их брат попытался сдавать с низу колоды, не разобравшись, с кем играет, и если они что-то имеют против, так смогут найти меня здесь. Дальше я не уеду.

И добавил, уже поспокойнее.

— Кстати, Китч, вы что-то говорили насчет тех, кто удирает. Можете приехать обратно вместе с ними. Я буду на этом самом месте.

Китч вздрогнул, потом разозлился. Но тут заговорил толстый:

— Поехали уже отсюда.

Они двинулись прочь. Только коренастый задержался.

— Мистер Сэкетт, я хотел бы вернуться и побеседовать с вами, если можно.

— В любое время, — сказал я, и он ускакал.

Мы работали на своей заявке, добывали понемножку золото и строили желоб для промывки. Между делом я подготовил потайную тропку, ведущую по крутому склону вверх от нашего лагеря. Примерно в двух сотнях футов над террасой я устроил стрелковую ячейку, прикрыл ее кустами, мертвыми деревьями и камнями — из этого укрытия два-три человека могли бы перекрыть огнем все подходы к лагерю.

На следующий день, разведывая склон в поисках более удобного подъема к своей ячейке, я отыскал путь дальше вверх, на самый хребет.

— Что у тебя на уме? — спросил Кэп, когда мы встретились вечером.

— Если я соберусь убегать, — сказал я, — так не хочу ни обо что спотыкаться. У меня большие ноги.

Ближе к ночи, уже у костра, Кэп посмотрел на меня.

— Так когда ты собираешься обратно на эту гору?

— Да куда мне собираться, не оставлю я тебя одного, когда назревают неприятности.

— Про это не думай. Неприятности для меня — дело знакомое. Давай, двигай, только не пропадай слишком долго.

Я объяснил ему, что еще не знаю точно, как подняться туда от этого места, где мы сейчас. Мы где-то близко — вот и все, что я знаю.

Кэп сказал, что, судя по моему описанию, путь, по которому я прошел раньше, вел через перевал Коламбайн и вверх к Вальеситос вдоль речки Джонсон-крик. Это к югу отсюда, так что если я поеду на юг, то смогу узнать местность или натолкнусь на одну из меток.

Мысль, что надо оставить Кэпа одного, тревожила меня. Конечно, он старый волк, но слишком у меня много врагов вокруг, вроде этих Бигелоу, Бена Хоубза и белоголового малыша с двумя револьверами. Не говоря уже о Татхилле, банкире из Лас-Вегаса, и его дружке-картежнике со сбритыми усами. Неприятности как будто сами выискивают мой след, кидаются на меня и вцепляются всеми зубами.

А с другой стороны, у Кэпа полно патронов, есть мясо — и родник рядом. Если его не поймают вдали от лагеря, он сможет выстоять против изрядной банды, а мы не ожидали ничего подобного.

Мысль моя, начавшись с тревог за Кэпа, вернулась домой, сперва к маме, а после к Тайрелу и Дру. Совсем неплохое дело для мужчины иметь женщину, которая так его любит, совсем неплохое. А кого я себе найду? Это ж совершенно и абсолютно невозможное дело, чтобы нормальная женщина нормальной женской породы в нормальном здравом уме влюбилась в страшилище вроде меня. Скорее всего, единственной близкой душой у меня на свете будет лошадь — ну, может, еще собака.

Лежал я там, вдыхал дымок от угасающего костра, смотрел сквозь сосновые ветки на звезды и слушал голос ветра, летящего вдоль долины. Взошла луна, и я увидел далеко на западе высокие, покрытые снегом пики Игольных гор.

И вдруг я сел.

— Кэп! — прошептал я. — Ты слышишь?

— Слышу.

— Похоже, вроде кто-то кричит или плачет. — Я поднялся и натянул сапоги. Звук замер вдали, но, кажется, доносился он откуда-то с подветренной стороны.

Мы дошли до опушки рощицы и долго слушали, но больше ничего не услышали. Приложив руки ко рту, я закричал, не слишком громко:

— Иди к нам в лагерь! Что толку сидеть там в одиночку?

— А откуда ты знаешь, что о н о там одно? — вполголоса спросил Кэп. — Пошли спать. Ты в духов веришь? А-а, это все ерунда, проделки ветра, вот и все.

Больше я не слышал этого звука, так что пошел вслед за Кэпом и завернулся в одеяла. М хоть пролежал без сна, как мне показалось, долгие часы, больше я ничего не услышал.