Сегун. Книга 1 - [14]

– Да, но все, что мы делаем, – это спим, развлекаемся с девками и хлебаем помои.

– Капитан, он всего один. А нас десять, – спокойно заметил Гинсель.

– Я думал об этом. Но мы еще не готовы. Пройдет неделя, прежде чем избавимся от цинги, – ответил Блэкторн встревоженно. – Потом, их слишком много на борту корабля. Мне не хотелось бы браться за это без копий или ружей. Вас охраняют ночью?

– Да. Они меняют стражу три или четыре раза. Кто-нибудь видел спящим часового? – спросил ван Некк.

Все покачали головами.

– Мы можем попасть на борт ночью, – сказал Ян Ропер. – С Божьей помощью одолеем варваров и захватим корабль.

– Вынь затычки из ушей! Капитан только что тебе сказал! Ты не слышал? – с отвращением бросил ему Винк.

– Правильно, – поддержал Питерзон, канонир. – Прекрати подкалывать старину Винка!

Глаза Яна Ропера сузились еще больше:

– Спасай свою душу, Йохан Винк. И ты, Ханс Питерзон. День Страшного суда приближается. – Он ушел и сел на веранде.

Ван Некк нарушил молчание:

– Все будет хорошо. Вот увидите.

– Ропер прав. Это жадность привела нас сюда, – вступил в разговор юнга Крок. Его голос дрожал. – Это Божье наказание…

– Прекрати!

Юнга вздрогнул.

– Да, капитан. Извините, но…

Максимилиан Крок был самым молодым из них: ему только исполнилось шестнадцать, и он записался в плавание, потому что его отец был капитаном одного из судов – они собирались скопить состояние. Но отец Крока принял страшную смерть на глазах сына, когда они грабили испанский город Санта-Магдалена в Аргентине. Добычу взяли большую, но Крок видел, какое творилось насилие, и пытался, ненавидя себя, наслаждаться кровавым запахом убийства. Позже он наблюдал смерть многих своих товарищей и четырех из пяти кораблей и теперь чувствовал себя стариком.

– Сколько времени мы на берегу, Баккус? – спросил Блэкторн.

– Третий день. – Ван Некк опять придвинулся вплотную, присев на корточки. – Я не очень хорошо помню, как мы прибыли, но когда я проснулся, туземцы были на борту, очень вежливые и добрые. Дали нам пищи и горячей воды. Убрали мертвых и бросили якорь. Я многого не помню, но думаю, они отбуксировали нас в безопасное место для стоянки. Вы были в горячке, когда вас перенесли на берег. Мы хотели, чтобы вы остались с нами, но они не позволили. Один из них знал несколько слов по-португальски. Видимо, он у них главный – у него седые волосы. Он понимает слово «капитан». Совершенно очевидно, что он хотел отделить от нас нашего капитана, но сказал, чтобы мы не беспокоились – за вами будут хорошо присматривать. За нами тоже. Потом он проводил нас сюда, вернее велел перенести, и запретил покидать дом, пока не приедет его «капитан». Мы не хотели отпускать вас с ним, но ничего не могли поделать. Вы не попросите у старосты вина или бренди, капитан? – Ван Некк облизал губы, как будто хотел пить, потом добавил: – Теперь я думаю вот о чем: он упомянул также даймё. Что произойдет, когда даймё появится?

– У кого-нибудь есть нож или пистолет?

– Нет. – Ван Некк сказал это, с отсутствующим видом вылавливая вшей из головы. – Они забрали все наше платье, чтобы вычистить его, и не вернули оружие. Я тогда как-то не задумался об этом. Вместе с пистолетами они взяли мои ключи. Я держал их все на кольце. От кладовой и денежных сундуков.

– На борту все заперто. Об этом не стоит беспокоиться.

– Мне не хотелось бы остаться без моих ключей. Это нервирует меня. Черт побери, я мог бы прямо сейчас выпить бренди. Даже бутылку эля.

– Святой боже! Самири изрубил его на куски, да? – изрек Сонк, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Ради бога, заткнись. Не самири, а самурай. Ты умеешь вывести человека из себя, – обозлился Гинсель.

– Я надеюсь, этот негодяй священник не появится здесь, – промолвил Винк.

– Мы в безопасности во власти нашего доброго Бога. – Ван Некк все еще пытался придать уверенность своему голосу. – Когда даймё появится, нас выпустят. Мы получим назад корабль и оружие. Вот увидите. Мы продадим все наши товары и вернемся в Голландию богатыми и невредимыми. Мы станем первыми голландцами, которые обошли вокруг земного шара. Католики попадут в ад, такой их ждет конец.

– Если бы… – вздохнул Винк. – От папистов у меня идут мурашки по коже. Мочи нет. И еще эти конкистадоры. Думаете, их здесь много появится, капитан?

– Не знаю. Думаю, да. Хотел бы я иметь здесь всю нашу эскадру.

– Бедняги, – опечалился Винк, – мы-то, по крайней мере, живы.

Матсюккер предположил:

– Может быть, они вернулись домой? Может, повернули обратно в Магеллановом проливе, когда мы потерялись во время шторма?

– Надеюсь, ты прав, – откликнулся Блэкторн. – Но думаю, корабли и экипажи погибли.

Гинсель вздрогнул:

– По крайней мере, мы живы.

– Здесь, среди папистов и этих варваров с их ужасными нравами, я не дам за наши жизни и п…ду старой проститутки.

– Будь проклят тот день, когда я покинул Голландию! – пробормотал Питерзон. – Черт бы побрал этот грог! Если бы во время вербовки я не был пьянее уличной шлюхи, лежал бы сейчас со своей старушкой в Амстердаме.

– Будь проклят ты сам, Питерзон. Но не проклинай выпивку. Это элексир жизни!

– Мы по уши в дерьме, и оно поднимается все выше. – Винк закатил глаза. – Да, очень быстро.