Сегодня я умру - [43]

Только бы успеть!

Глава 25

Лариса

Странное гортанное пение троллей разносится удивительно мелодичным напевом, разрывая пространство пещеры. Нарастающая мощь странной песни застыла на высокой ноте и потухла, погружая пещеру в звенящую отзвуками стихшей мелодии тишину.

Остро отточенный клинок, вспыхнув на мгновение в отсветах запертого в факелы огня, пронзил воздух и непрошенным гостем вторгся в меня за спиной, где крылья сливались с лопатками. Пронзившая позвоночник раскалённым огнём, боль выгнула тело в судороге. Второй удар пришёлся чуть правее и вырвал из туманных объятий беспамятства.

Тёплая густая влага разлилась по спине, пачкая алтарь багровыми ручейками крови. Благословенная темнота бережно укутала в свои объятья, очищая от боли и каких бы то ни было желаний. Последнее, что запомнило сознание — звуки окружившей алтарь битвы, звон мечей и крики эльфов. Родные руки Дорханиэля прижали к его горячему, даже через одежду, телу и баюкали своей нежностью, но уже не могли согреть подбирающийся к моему сердцу холод.

В окружившей меня темноте не осталось ни боли, ни чувств, ни видений. Она укутала меня пушистым теплом, будто в богатые меха. Лёд, наполнивший мою душу, протестующе сжимался перед напором той нежности, что дарила темнота. Постепенно, совсем по чуть-чуть стало теплее. И вот уже вокруг бушует огонь, выжигая сознание, грозя утопить в себе единственные воспоминания о прошлом.

Дорханиэль, любимый.

Свет, нестерпимо яркий, будто вглядывается в меня и что-то ищет. Всё гаснет в одно мгновение и снова становится темно. Холод досадливо морщится и отступает, уступая слабому, едва тлеющему в груди теплу. Ощущение мягкости и горячих объятий вырывает из плена небытия и с трудом открытые глаза встречаются с тёмным синим взглядом, внутри которого бушует буря.

— Отдыхай, моя девочка, — тёплые губы касаются разгорячённого лба. — Всё позади.

— Габ… — едва слышный хрип от сорванного криком горла.

— Его нет, — синий взгляд чернеет от еле сдерживаемой ярости. — Его больше нет, тебя теперь никто не обидит.

— Что сл… — голос не подчиняется и скрипит будто старое ржавое колесо.

— Главное, что мы успели, — Дорханиэль натянуто улыбается, а в глазах застыли непролитые слёзы. — Ты будешь жить. Мы будем…

— Расск…

Злость, охватившая мужа, уступает место тихому вздоху и сапфировые глаза наполняются нежностью, окутывающей меня заботой и лаской.

— Они всё спланировали, — сдавшись и осознав, что я уже не усну, пока не узнаю, Дор начал рассказ. — Если бы я знал, что всё будет так, то не дал бы своего согласия и они это понимали.

По словам сапфировоглазого эльфа, когда я появилась в этом мире, Владыка Варнайлиэль решил использовать меня, чтобы навсегда уничтожить исходящую от Тёмного мага угрозу. А найденные Вирданом записи гласили о том, что направленное Владыкой Инайриэлем заклинание, вырвало из Габриэля не только магию, но и душу. Тело Тёмного мага покоилось в глубине тролльих пещер и охранялось шаманом до возвращения повелителя. В тот день, когда Габриэль осуществил перенос, оно растворилось в воздухе и возникло на той поляне, где нашли меня, вот только случилось это на несколько минут позже. Уже после того как эльфы вместе со мной покинули место нашего появления. Так тролли поняли, что время пришло и Тёмный возродился. Понял это и Варнайлиэль.

Владыка Западного леса отыскал избравшего жизнь отшельника Инайриэля и выяснил у того все подробности наложенного заклинания, а затем подговорил Фарадира, сделать всё возможное, чтобы избранница Дорханиэля сыграла отведённую ей роль и выжила. Я должна была стать наживкой, но требовалось моё согласие, иначе изменённое заклинание не сработало бы как необходимо.

В тот миг, когда меня должны были принести в жертву на алтаре, освобождалась сила Габриэля, которая странным образом приняла форму ангельских крыльев в моём мире. А когда произошёл перенос в этот мир, не захотела покидать своего носителя, то есть меня, и крылья оказались продолжением моего тела. Ритуальный клинок шамана отсёк их от моего тела и те, обратившись чистой энергией, слились с телом хозяина, ставшего в этот миг беспомощным.

Слабый предводитель на глазах у всего тролльего рода? Конец был предсказуем. Десятки копий пронзили тело того, кого я с рождения считала своим ангелом- хранителем. А вместе с его гибелью, спало и наваждение, что держало троллей возле Тёмного Оплота. Дорханиэлю с друзьями позволили уйти и забрать меня.

— Твои раны, — муж запнулся, а на глаза снова навернулись слёзы. — Я боялся, что потерял тебя навсегда. Крылья, созданные этой силой, они сливались с твоим телом так крепко, что когда шаман их отрезал, ты потеряла много крови и умерла. Я думал, что сойду с ума, но отец призвал твою душу назад, отдав часть своей силы Творцам, а знахари исцелили тело. Правда, ты теперь выглядишь немного иначе.

Мои брови удивлённо поползли вверх, хотя куда уже дальше-то, после рассказанного мужем?

— Зерк… Дай…

Объятья разжались и лёгкая прохлада созданного эдаибом ветерка охладила кожу, а через минуту перед глазами появилось небольшое зеркало, протянутое Дорханиэлем. Из него на меня смотрела измождённая девушка с большими зелёными глазами, заострившимися после болезни чертами лица и белыми как снег волосами, что ореолом рассыпались по подушке.