Сегодня, мама! - [8]

— Ослепили, — печально сказал Стас. — Теперь уже недолго…

Словно в подтверждение его слов стены нашего кораблика задрожали. По линии закрытого люка пробежал тонкий лучик света.

— Лазером, что ли, вырезают? — с неуместным любопытством спросил меня Стас. — Как ты думаешь?

— Не знаю, — пробормотал я, не отрывая глаз от люка. — Какая, на фиг, разница?

— Лазером, — однозначно решил Стас. — Как в фильме «Чужие».

И зачем только Стас вспомнил про этот фильм! Я пихнул его, но было уже поздно. Мы оба замолчали, старательно пытаясь не вспоминать тех жутких инопланетян и то, что они обычно с людьми делали.

И в этот момент… в люк постучали!

— Заходите, — машинально пискнул Стас и зажал рот руками. А люк, вырезанный из петель, с грохотом вывалился наружу. Мы закрыли глаза и попытались спрятаться друг за друга, не вылезая из кресла.

Совсем рядом раздались шаги. Я чуть-чуть приоткрыл один глаз и увидел что-то высокое, желтое, маслянисто блестящее, обросшее поверху зелено-белым мхом. Почти так же страшно, как если бы вошел Чужой…

— Братки! — жизнерадостно сказал вошедший. — С чувством глубокого удовлетворения встречаем мы вас! От имени всей шараги…

Мы со Стасом вылупив глаза смотрели на говорившего. Это был высокий крепкий мужчина лет сорока в желтом комбинезоне. С пояса у него свисали пара жутко выглядевших пистолетов и широченный нож. На лице играла радостная полуулыбка, с трудом пробивающаяся сквозь толщу коротенькой, но густой бороды. И борода, и пучки сохранившихся на голове волос были смешанного зелено-белого цвета. Словно бы от рождения были зеленые, а нынче поседели.

— …и уполномочены заявить, — проникновенным баритоном продолжал мужчина, — что мы рады приветствовать вас у нас. Ух, как я припарился переводить торжественную речь для нашего командующего!

Последнюю фразу полузеленый произнес все тем же торжественным тоном. И до меня дошло — он заученно повторяет переведенный кем-то текст, не зная самого языка.

— А вы по-русски говорите? — осторожно спросил я.

Мужчина протянул руку, потрепал меня по щеке и торжественно произнес:

— Не волнуйся, крошка, сейчас придет дядя-переводчик, все скажет.

— Они что, по штатовским боевикам русский учили? — слабым голосом произнес Стас. Заерзал, слезая с моих коленок, и с воскресшим оптимизмом добавил: — Они гуманоиды, а это дает нам шансы. Зеленые волосы не беда, мы не расисты. Видимо, в них хлорофилл…

— А в оранжевых — апельсиновый сок? — поинтересовался я, глядя на еще одного входящего. Стас поперхнулся. Новый инопланетянин действительно имел волосы ярко-оранжевого цвета, перетянутые над глазами узким белым бинтиком. Сам он был молод, костляв и носил очки вполне земного вида. Этим привычные человеческие черты исчерпывались. Из непривычных были: очень большие и оттопыренные уши, шишки на висках и перепонки между пальцами рук, как у лягушки.

— Это два вида гуманоидов, — уверенно объяснил Стас, — первый питается за счет фотосинтеза, а второй с болотистой планеты, где воздух разрежен и звук распространяется плохо.

Я настолько был поражен эрудицией брата, что не нашелся, чем достойно ответить. Наверное, у него от волнения произошел интеллектуальный всплеск, но с каким-то странным завихрением… Паузу нарушил оранжевоголовый.

— Не, чувак, ты гонишь, — с непередаваемой интонацией произнес он. — Какой я тебе гуманоид с болотистой планеты? У тебя башка белая, а у него, — в мою сторону вытянулись сразу два перепончатых пальца, — темная. Но вы оба люди, и я — тоже.

Мы уже ничему не удивлялись. Лишь для порядка Стас огрызнулся:

— А для чего у вас перепонки на пальцах?

— Чего? А… — Оранжевоголовый гордо оглядел руку. — Я плавать люблю. В большой ванне. Вот и вырастил прошлым летом.

Мы потихоньку начали расслабляться. Ни пытать, ни убивать нас никто не собирался. По крайней мере пока. Увешанный оружием зелено-белый кротко улыбался, наблюдая за разговором. Потом сказал что-то непонятное. Молодой оранжевоголовый так же непонятно ответил.

— Это не английский и не русский, — сказал Стас.

— И даже не древнеегипетский, — подтвердил я.

Между тем наши собеседники окончили короткое совещание, и оранжевоголовый откашлялся.

— Давайте знакомиться, детишки, — сладким голосом сказал он. — Я дядя Смолянин, младший майор космофлота Земли, переводчик.

— Земли? — ахнули мы с братом.

— А он, — Смолянин сделал жест в сторону зелено-белого, — генерал-сержант Кубатай, командующий космофлотом, лицо особо важное.

Выдержав короткую паузу, он добавил:

— На вид он — хитрый перец. Но душа у него добрая, ребятишки.

— Где мы? — требовательно прервал его Стас.

— На окололунной орбите, — успокаивающе ответил Смолянин.

— Ура, — неуверенно сказал Стас и прошипел в мою сторону: «На Луну не похоже…» — Ура. А мы-то думали, что улетели в другую звездную систему.

— Не, вы провалились в будущее, в две тысячи пятьсот тридцатый год. Все в порядке.

Потребовалось секунд пять, чтобы улыбка облегчения сползла с наших лиц. Стас, пораженный крахом своих гипотез, притих. А я спросил:

— Так это… то, в чем мы были… это не космический корабль инопланетян?

— Нет, — слегка сочувственно ответил Смолянин. — Это ихняя машина времени. Или не ихняя.