Сегодня или никогда - [51]

Последнее мощное круговое движение бедер Джона явилось заключительным аккордом.

Из его горла вырвался крик.

Он лежал, навалившись на нее, и никак не мог отдышаться.

— Пока все, — хрипло прошептал он по-французски, касаясь губами ее шеи.

Хлоя не слышала его последних слов, едва не лишившись чувств от неописуемого наслаждения, которое подарил ей муж.

Джон был просто великолепен.

Глава 11 Корабли, которые проплывают в ночи

По дороге тянулась вереница карет: в доме опять собиралось общество.

Поместье, расположенное недалеко от Брайтона, неизменно привлекало лондонскую знать, и гостей здесь всегда хватало. Неподалеку находилась летняя резиденция принца Уэльского, и в «Приют изящества» часто заглядывали те, кто хотел отдохнуть несколько часов и освежиться по дороге в Брайтон.

К счастью, замок находился достаточно далеко от главных дорог, и поэтому гости были скорее ожидаемым развлечением, чем тяжелым бременем. Они достаточно регулярно прибывали из Лондона, внося оживление в жизнь обитателей поместья и прерывая периоды относительного затишья.

Джон всегда считал удачным расположение поместья. От Лондона его отделяло всего пять часов езды в карете, а дом сочетал в себе все прелести деревенской жизни и городские удобства.

Вероятно, Черная Роза тоже оценил все эти преимущества.

Какими бы странными путями ни распространялись слухи, но скоро все узнали, что в поместье появились французские аристократы, чудесным образом спасенные от смерти знаменитой Черной Розой.

Все сгорали от нетерпения услышать рассказы из их уст. «Приют изящества» стал местом паломничества.

Итак, гости прибыли.

Они накинулись на поместье и его нового хозяина, как саранча на хлебное поле. Прошло совсем немного времени, и замок переполнился гостями. Хлоя жаловалась, что если прибудут новые спасенные, то она не сможет найти для них свободные комнаты.

Бабушка отыскала себе убежище в оранжерее, Морис прятался еще где-то, Дейтер, вероятно, спал в каком-нибудь углу, никем не потревоженный, а Перси появлялся то тут, то там, сыпал остротами и распространял сплетни.

Графиня пригрозила, что не покажется на людях, пока поместье не вернется в нормальное состояние. Ее слова заставили Джона весело рассмеяться. Он ехидно заметил, что этот дом никогда не был нормальным.

Теперь, когда в замке было полно народа, Джон и Хлоя не имели возможности проследить за передвижениями гостей, и особенно Синдреаков, один из которых, по мнению Джона, и есть тот смельчак, который скрывается под именем Черной Розы.

Синдреаки знали о его подозрениях, испытывая от этого одновременно удивление и гордость. Вероятно, молодые люди полагали, что должны прекратить свои дерзкие выходки, чтобы заслужить честь подобного предположения.

Тем не менее это не остановило неугомонных братьев.

Кроме преследования всех женщин в доме, Синдреаки имели привычку крушить все, что попадалось на их пути. Один из помощников повара рассказал Хлое, что в буфетной, куда зашли двое братьев в поисках чего-нибудь съестного, половина полок оказалась сорванной со стен. Прислуге затем полдня пришлось наводить порядок. Повар Лафен вышел из себя и отказался готовить ужин, ссылаясь на расстроенные нервы.

И он был не одинок.

Горничные отказывались входить в комнаты Синдреаков, боясь, что резвые юноши поймают их где-нибудь в темном углу. Джону пришлось поговорить об этом с молодыми людьми. Чувствовал он себя при этом довольно неловко.

Лекция Лорда Страсти о благопристойном поведении была не более убедительна, чем речь грабителя о греховности воровства, обращенная к карманному вору.

В конце концов Джон просто пригрозил им расправой. Угроза возымела действие, и Синдреаки переключились на дам из числа гостей замка. Это мало что изменило, но по крайней мере теперь в их спальнях вовремя меняли простыни.

Садовники сообщали, что трое «черноволосых французских дьяволов» устроили погром, опрокинув несколько вазонов с цветами и уронив скульптуру ангела, которая тут же раскололась. Голова ее слетела с плеч и упала прямо под ноги дородной маркизе Лаклем. Увидев катящуюся к ее ногам голову, маркиза тут же лишилась чувств и рухнула прямо на бедного маленького маркиза Лаклем, который теперь лежал в постели с ушибом спины.

Тем временем одежда Джона с необыкновенной быстротой исчезала из его шкафа.

— Ты не рад, что женился на мне, Джон? — поддразнивала его Хлоя. — Посмотри, от чего ты был бы избавлен, если бы не сделал этого.

— Я по-прежнему находился бы здесь, но мне не пришлось бы заниматься последствиями всех этих безобразий, — смеялся Джон, обнимая жену.

Лицо Хлои просветлело.

— Я как-то не подумала об этом.

Он легонько дернул ее за локон.

— Мы, конечно, можем запереться в своих комнатах и не выходить, как остальные члены семьи. Пусть это безумие идет само по себе, а мы тем временем…

— Нет, не можем, Джон, — вздохнула Хлоя.

— А почему бы и нет? — томно протянул он.

— Вы же знаете, лорд Секстон, что склонны увлекаться. — Она скрестила руки на груди и игриво топнула ногой.

— Да, конечно, все эти мои вздохи, стоны и крики… — Джон бросил на нее обжигающий взгляд из-под опущенных ресниц. Губы его дрогнули в улыбке.