Седые дети войны: Воспоминания бывших узников фашистских концлагерей - [24]

Потом проработал три дня на упаковке патронов в ящики. Подошла ко мне фрау Шульц, похлопала по плечу и говорит, чтобы я за ней шел. Выйдя на улицу, я увидел подвальное помещение выгоревшее внутри от пожара, это была лаборатория, где проводились испытания патронов. Проработал неделю в этом помещении, убирая после пожара черную грязь, копоть, не полностью сгоревший войлок, который предназначался для звукоизоляции в помещении во время проката пулемета. Фрау Шульц сказала, что я буду здесь работать. Работал я здесь с одним немцем-инвалидом, который знал немного русский язык. Сначала работали вдвоем. Немец учил меня, как проводить стрельбу из пулемета. Брались пробы от определенных партий патронов, закладывались в ленту и ставились в камеры холода —60° и камеру жары +60° на 4 часа. Затем эта лента с патронами выстреливалась из пулемета, где проверялось качество патронов. После стрельбы на мишенях проверялась кучность пробоин, сортировались гильзы, по которым судили проверяющие, а это были женщины. Во время стрельбы были разные сбои. Лопались гильзы и застревали в стволе, взрывались патроны, это уже был дефект, который выводил пулемет из строя и это был сигнал для браковки партии патронов.

Когда мой немец-инвалид заболел, я остался один в этом подвале. Изучив всю технологию этих стрельб, мне было с одной стороны проще, а с другой — очень опасно. Если контролеры, а они всегда приходили когда я отстреляюсь, разоблачат меня в подтасовке негодных, дефектных гильз в хорошую партию. И это мне удавалось, хотя это был большой риск. Таким образом мне удалось примерно свыше 4-х миллионов патронов забраковать, и они не попали на фронт. Конечно, сейчас об этом легко говорить, но тогда это было страшно, я всегда находился в тревоге за свою работу, снились страшные сны.

Находясь в этом проклятом лагере мне всегда хотелось кушать. Я вспоминал Родину, родных. В 1944 году, когда был открыт второй фронт, со стороны американцев, англичан начались массовые бомбежки всей Германии. Разбомбили и наш концлагерь, фабрику.

Погибло много людей. Оставшихся в живых развозили по Германии.

Нас, 60 человек, погрузили на машины и отвезли в Альпы, недалеко от Швейцарии. Привезли в город Кирхгайм, а затем отвезли в горы, за 18 км., где планировали строить какой-то завод. Были подготовлены два домика, а между ними кухня — два котла. Работали на каменном карьере, дробили камни на дробилках, сортировали щебенку, заливали фундамент, строили дороги.

Был такой случай, когда после очередного взрыва в карьере с горы летел камень и попал мне в голень левой ноги, повредил кость. Я лежал на койке верхнего яруса. В это время была бомбежка. Бомба пробила крышу, потолок и попала под котел кухни, но не разорвалась. Я лежу, и смотрю на эту бомбу, потихонечку сползаю с койки, и так оказался на улице. Я не мог долго опомниться. Это было уже начало мая 1945 г. Нога немного поправилась и мы, четверо ребят, убежали в горы, запрятались в пещеру и просидели там до 12 мая. Война окончилась 9 мая. Утром 12 мая мы вышли на тропинку. Увидели, что кто-то машет нам рукой. Мы подошли к ним. Это были американцы. Угостили нас шоколадками. Не успели мы открыть шоколад, как на повороте увидели машины, которые подбирали всех, кто остался в живых. Привезли нас в Кирхегайм на сборный пункт, где мы прошли фильтрацию.

Был сформирован эшелон из автомашин. Шофера были негры на студебекерах. Нас должны были отвезти в г. Ковель, на Украину, но по дороге остановились в г. Братиславе на ночевку. И вот что произошло дальше. После долгой дороги я слез с машины и с одним парнем стал искать место, где можно помыться. Одна женщина показала нам, где вода. Это была небольшая речушка в лесу. Идя по тропинке к воде, я неожиданно встретил родного брата Николая. Мы обрадовались, обнялись, поплакались. Слезы радости боролись со слезами горечи. Он забрал меня с собой.

Пришли в его кабинет. Он был комсоргом батальона. Обогрел меня, обласкал, покормил, помыл. Переночевали вместе, а наутро опять на автомашины и ехали до Ковеля.

Брат рассказал мне о доме, о военной службе, о своих похождениях. В г. Ковеле вновь фильтрационная проверка. Получил справку о моем пребывании в Германии. Прибыл домой и стал на учет в военкомате.

Так закончилась моя биография в проклятых застенках Германии. Началась наша биография — надо было доучиваться. Семь лет армии, будучи в армии закончил 10 классов, а служил последние годы в г. Малоярославце в железнодорожном полку и здесь же обзавелся семьей.

После демобилизации поступил на завод и одновременно начал учиться в техникуме. Закончил в 1960 г. Живу в г. Малоярославце. Дети: дочь — Людмила, сын — Виктор, внуки: Юля, Марина, Женя, Миша, Артем, Дима, Павлик, правнуки — Егорка, Сеня, Никитка и Дима.

Моему поколению выпали суровые годы войны на фронтах, в тылу и в застенках концлагерей. Пожелаю, чтобы будущим поколениям эти ужасы жизни, если это можно назвать жизнью, остались только в воспоминаниях.

Это забыть трудно

Гуркина Екатерина Егоровна

1928 г.р., ур. с. Слобода Хвастовичского р-на Калужской обл., проживает в д. Степичево Малоярославецкого р-на Калужской области