Седов - [18]

, мне теперь ходу не будет вовсе во флоте, хоть будь я золотой человек, а быть оскорбленным я не привык и обиду никому не спускаю, вот, что хочешь, то и делай!.. Бровцын написал от себя о том, что я глубоко обижен и думаю подать в отставку… Но думаю, что и это не поможет делу, раз на меня так узко, недалеко смотрит министр».

Как всегда, осенью он возвратился в Петербург – обветренный, загорелый, с огрубевшими руками. В декабре ему дали чин капитана. Близился 1912 год, решающий в его жизни.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ НАЧАЛО

I

Петербуржец, читатель полуправительственной газеты «Новое Время», утром 19 марта 1912 года получил, по обыкновению, десять больших страниц занимательного, разнообразного чтения. Это была ежедневная порция новостей и рассуждений – достаточно черносотенных и в меру порнографических.

На первой странице помещались объявления траурного и увеселительного характера. Вслед за солидными покойниками – протоиереем Иоанном Херсонским, тайным советником Штукенбергом и другими – рекламировалась «любимейшая публикой балетная артистка императорских театров И. Ф. Кшесинская», а также «московская цыганка» Настя Полякова. Извещение об открытии «Русско-французского коммерческого банка», с основным капиталом в 5 миллионов рублей, соседствовало с рекламой кинематографа «Унион»: «Пляска жизни, драма из парижской студенческой жизни. Бешеные ночи на Монмартре». Мельчайшая нонпарель в самом низу страницы доводила до сведения господ акционеров Донского земельного банка, что «выдача дивиденда за 1911 год в размере сорока рублей на каждую акцию» назначена и т. д.

Вторая страница была только лишь обрамлена полоской объявлений о французском шампанском, французском ликере и турецком табаке «Ксанти». Все остальное редакция отвела для отчета о чисто русских делах – для отчета о прениях в Государственной думе по поводу сметы святейшего синода.

На третьей странице – заседание Государственного совета, на котором обсуждался вопрос об отмене выборности мировых судей. Рядом список пожертвований «на увековечение памяти русских воинов сухопутной армии, погибших на войне 1904—5 гг.».

С особым интересом читатель «Нового Времени» остановился в этот день на фельетоне известного М. Меньшикова, помещенном, как всегда, на четвертой странице. Уже одно название – «Быть ли России пустыней?» – способно было вызвать мурашки на теле.

«Великая засуха. – вот что предсказывает наш ученый пророк г. Грибоедов на наступающее лето. Великая засуха – это значит новый великий голод на почве уже огромного голода, с которым Россия сейчас борется», – в таком суровом тоне начинал Меньшиков. В чем же спасение от предстоящего бедствия? – В борьбе с евреями, отвечал фельетонист. Кстати, он вспоминал дело Бейлиса, и это давало ему возможность блеснуть яркой метафорой. «Как киевские евреи убили несчастного мальчика Ющинского, выточив у него из сорока колотых ран всю кровь, до последней капли, – так может быть обескровлена великая страна, у которой весь хлеб будет вывезен из сорока портов и хлебных станций», – мрачно вешал Меньшиков. Читатель мог извлечь из фельетона некоторые сведения о мелиорации, но также и ту идею, ради которой фельетон был написан: в случае голода, подстрекай голодающих против евреев, организуй погромы!

И много другого, не менее поучительного, нашел подписчик «Нового Времени» в своей газете 19 марта 1912 года. Из подробного сообщения под заголовком «Второй интендантский процесс» он мог заключить, что господа интенданты брали крупно. Одна лишь фирма Тиль, как выяснилось на суде, израсходовала на взятки за двадцать пять лет около 20 миллионов рублей.

Читатель узнал в этот день об открытии съезда объединенного дворянства, о заупокойной литургии в придворной церкви по поводу полугодовой даты убийства статс-секретаря П. А. Столыпина, а также о том, что за прошедшую неделю, как и обычно, самая высокая смертность по Петербургу была в Нарвской части, где живут рабочие.

Но самыми увлекательными были последние три страницы газеты, заполненные тысячью разнообразных объявлений, рассчитанных на любой вкус и на все потребности почтенного читателя «Нового Времени». Здесь был целый столбец массажисток. Одни рекомендовали себя как «энергичных», другие – как барышень, третьи – как француженок, полек или немок, четвертые намекали на интеллигентность, а иные, не назвав ни нации своей, ни семейного положения, выражали только готовность служить «для мужчин и дам». Затем следовали репетиторы, почти сплошь студенты; бухгалтеры и управляющие; садовники; компаньонки и экономки. Все предлагали свои услуги. Но как умело оживила редакция однообразные просьбы искателей работы пикантными объявлениями! «Молодая симпатичная девица ищет места по хозяйству к одинокому, имеет рекомендации, согласна в отъезд». Или вот другое, еще более короткое: «Молодая девица желает получить место к одинокому господину».

Еще дальше в этом номере газеты были напечатаны объявления предсказателей, хиромантов, астрологов и оккультистов. После короткого: «Нужен трезвый дворник», звучал лирический голосок «приезжей молодой дворянки, имеющей состояние», очень желающей замуж и поэтому нуждающейся в посреднице для устройства законного брака.