Съедобная история человечества. Еда как она есть – от жертвоприношения до консервной банки - [31]

Судя по торжествующему тону его письма, казалось, что Колумб достиг своей цели и нашел новый путь к богатствам Востока. Хотя острова, которые он посетил, не соответствовали описаниям Китая и Японии от Марко Поло, он был уверен, что материк рядом. Что может быть лучшим доказательством, чем присутствие корицы и ревеня, которые, как было известно, пришли из Индии? Но мнения при испанском дворе разделились. Веточки, которые были, как утверждал Колумб, корицей, не пахли и, вероятно, испортились во время обратного похода. Его другие образцы специй также не впечатлили, да и золота он привез немного. Скептики пришли к выводу, что ничего заслуживающего внимания он не нашел, разве что несколько новых островов в Атлантике. Но Колумб утверждал, что он подошел очень близко к источнику золота, и потому была снаряжена вторая большая экспедиция.

Эта экспедиция только закрепила путаницу вокруг наличия специй. В 1494 г. в письме из Эспаньолы домой в Севилью доктор экспедиции Колумба Диего Альварес Чанка объяснил ситуацию. «Есть несколько деревьев, которые, я думаю, похожи на мускатные орехи, но не плодоносят в настоящее время. Я говорю «думаю», потому что запах и вкус коры напоминает мускатные орехи, – писал он. – Я видел корень имбиря, который индиец привязал к шее. Есть также алоэ: это не тот вид, который до сих пор видели в нашей стране, но я не сомневаюсь, что он имеет лекарственную ценность. Есть также очень хорошая мастика». Ничего этого не было на самом деле, но испанцы очень хотели, чтобы было. «Существует также вид корицы; она, правда, не так хороша, как то, что известно дома, – писал Чанка. – Мы не знаем это, потому что у нас нет знаний о том, когда и как это нужно собирать, или земля здесь просто не производит лучшие образцы».

Колумб бросился в разведку, надеясь показать, что он нашел азиатский материк. Он утверждал, что обнаружил следы грифонов, и думал, что существует сходство между местными топонимами и названиями, которые упоминал Марко Поло. В какой-то момент он обязал каждого моряка дать клятву, что Куба больше любого известного острова и что они находятся очень близко к Китаю. Любому моряку, который бы опровергал эти утверждения, грозил большой штраф, а также лишение языка! Но сомнения росли, особенно когда Колумб возвращался после каждого путешествия только с несколькими кусочками золота и большим количеством сомнительных специй. Он пытался оправдать свои путешествия религиозной целесообразностью – местные жители могут быть обращены в христианство, хотя он также предполагал, что из них могли выйти хорошие рабы. Его поселенцы становились все более мятежными. Колумба обвиняли в неумелом управлении своими колониями, в создании обманчивой картины потенциала новых колоний. В конце его третьей экспедиции он был отправлен обратно в Испанию в цепях и был лишен титула губернатора. После четвертого, и последнего, плавания он умер в 1506 г. убежденным до конца, что действительно достиг Азии.

Идея найти специи в Америке пережила Колумба. В 1518 г. Бартоломе де Лас Касас, испанский миссионер в Новом Свете, утверждал, что новые испанские колонии были «очень хороши» для имбиря, гвоздики и перца. Конкистадор Кортес все-таки добыл много золота, отняв его у ацтеков во время испанского завоевания Мексики, но даже он чувствовал себя плохо из-за своей неспособности доставить в Испанию мускатный орех или гвоздику. В письмах к королю он настаивал, что со временем найдет путь к «островам специй». В 1540-х гг. еще один конкистадор, Гонсало Писарро, прочесал джунгли Амазонки в отчаянных поисках легендарного города Эльдорадо и «па-де-ла-канела», или страны корицы. Поиски специй, применяемых в Старом Свете, а также в странах Нового Света, продолжались до XVII в., когда от них окончательно отказались.

Конечно, Америка предложила остальному миру всевозможные незнакомые продукты питания, включая кукурузу, картофель, тыкву, шоколад, помидоры, ананасы, и новые ароматы, в том числе ваниль и душистый перец. И хотя Колумб не смог найти традиционных специй, он обнаружил нечто, что было в некотором отношении даже лучше. «Здесь много аджи, – писал он в своем журнале, – это их перец, который ценнее черного перца, и все люди едят его и больше ничего, это очень полезно. Пятьдесят каравелл могут быть ежегодно загружены этим продуктом». Это был чили. И хотя это был не тот перец, он мог быть использован аналогичным образом. Итальянский наблюдатель при испанском дворе отмечал, что пять зерен чили были более острыми и имели больше вкуса, чем двадцать зерен обычного перца из Малабара. Более того, в отличие от большинства специй перец чили можно было легко выращивать за пределами региона его происхождения. Поэтому он быстро распространился по всему миру и был ассимилирован в азиатскую кухню.

Но, несмотря на кулинарные достоинства чили, это было не то, что Колумб искал. Легкость, с которой его можно пересаживать из одного региона в другой, означала, что он не имеет финансовой ценности традиционных специй. Но главное, Колумб хотел найти специи Старого Света не просто за их вкус или ценность, а потому что хотел доказать, что он действительно прибыл в Азию. Вот почему он смутил всех на века, называя чили «перцем», а людей, которых он встречал на Багамах, «индийцами» – по тому региону, в котором, как он считал, находится. Чтобы найти источник специй, европейцы искали сказочную Индию, экзотические и «ароматные» земли, описанные Марко Поло и другими, чьи рассказы околдовали их на столько веков.