Седьмой Змей - [32]

Шарроукин отвел винтовку, заметив как перемещаются по платформе два прикрывающих отделения из числа Железных рук Медузона, игравших роль поддержки. Шарроукин был вынужден признать, что они хороши. Они двигались стремительно и бесшумно, не выпуская Сайбуса и его воинов из поля зрения и одновременно аккуратно минуя многосотенные толпы техножрецов и рабов.

Рев двигателей десантно-штурмового корабля пробивался даже сквозь гром, и Шарроукин отнял глаз от прицела, чтобы посмотреть наверх.

Безымянная машина. Ничем не примечательная, но этого и следовало ожидать. Альфарий явно не отличался тщеславием, требовавшим именных самолетов, и был готов использовать любой аппарат, готовый в данный момент к вылету. Шарроукину нравилось такое отношение.

Из солдат, которых Тиро мог отправить к вражескому примарху, Сайбус подходил для обманной операции хуже всего. Он обладал исключительной прямотой — однако теперь шагал на встречу с мастером лжи и дезинформации.

Шарроукин провел перекрестие над пятью воинами, сопровождавшими Сайбуса. Он знал их всех — года, в течение которых они были заперты на одном корабле, не оставили выбора, — но известны ему были не только их имена и совместно пережитые события.

Он тренировался вместе с ними, сражался вместе с ними. Он знал, как они двигались, чем были искусны и с кем из них можно было поделиться своими умениями. Он знал их сильные и слабые стороны, особенности их характеров: одни были склонные впадать в отчаяние, другие держали горе в себе, третьи превращали его в чистую ненависть. В этом отношении он знал их лучше, чем они сами.

Хотя они были облачены в доспехи Альфа-Легиона, и Шарроукин не видел, кто какую броню надел, он мог определить каждого по манере держаться. походке или наклону головы. Сайбус шагал, выпятив грудь, бросаясь на мир, а в Септе Тоике чувствовалась бычья агрессивность, которая, казалось, с вызовом предлагала окружающим проверить его силу.

Брат Гаврил клонил влево: у него была слабая асимметричность бедер. Ведран двигался размашисто, при каждом шаге двигал плечами, всегда был готов к бою. Радеку на Исстване масс-реактивный снаряд угодил в позвоночник, и теперь он едва заметно прихрамывал. Левая рука Олека была сжата в кулак с тех пор, как электромагнитный удар сплавил бионические детали, а заменить ее он Таматике и Велунду не позволил.

Перекрестие Шарроукина вернулось к Тоику и Сайбусу. Инстинкты — те самые, что когда-то привлекли к нему внимание мастеров тени, — говорили, что в представшей ему картине было что-то не так. Инстинкты почти никогда ему не лгали, и он согнул палец на спусковом крючке игольного карабина.

Что же он видел?

Дождь смыл кровь с их доспехов, но было очевидно, что обоих ранило в бою за центр управления.

И все? Только раны?

«Громовой ястреб» провел боевую посадку, накрыв обоих Железноруких слоями пара от струй ревущих реактивных двигателей. Крылья корабля вспыхнули, а посадочные когти выдвинулись так быстро, что машина проскользила небольшое расстояние. Мгновение спустя опустился штурмовой трап, и изнутри торопливо вышло десять легионеров. Оружие они держали у груди, признаки угрозы высматривали везде. Шарроукин знал, что, если бы из корабля должен был показаться Коракс, его легионеры вели бы себя так же.

Хотя Повелитель Воронов, конечно, никогда так не появлялся так открыто.

За ними вышел воин в такой же простой броне, как у боевого отделения — яркой, цвета индиго, блестящей от капель дождя, стекавших по изогнутым поверхностям.

Альфарий.

Он был выше своих воинов, но не настолько, чтобы показаться полубогом. Он поднял руки к шлему, чтобы снять его, и Шарроукин напряг палец, лежавший на спусковом крючке, — достаточно сильно, чтобы отправить пучок игл в казенник карабина, но не настолько, чтобы активировать лазерный целеуказатель.

Шарроукин вытащил палец из спусковой скобы.

Он выстрелил в голову Фулгриму на Гидре Кордатус, но Фениксиец выжил и превратился в нечто, недоступное человеческому пониманию. Нет, сейчас пришло время Сайбуса.

Глава 10 На станции / Падение / Братоубийство

Велунд пустил «Грозовой орел» влево по широкой дуге, следя, чтобы между ним и Лерной Два-Двенадцать всегда была тысяча метров. «Грозовая птица» Медузона скопировала его маневр, держась рядом с правым крылом, у кормы.

Он держался ниже платформы, зная, что эффект искажения от ее обширного набора репульсоров позволит им укрыться от внимания ауспиков на кораблях Альфа-Легиона.

Экран на бортовой панели был заполнен данными: результатами анализа вокс-трафика, который проводил Криптос, электромагнитными излучениями вокруг Лерны Два-Двенадцать, итогами собственной рассеянной фильтрации и загруженными с «Сизифея» данными от разведывательной аппаратуры. Разделенное сознание анализировало их все.

Ударный крейсер Альфа-Легиона недавно выпустил десантный корабль, и объемы вокс-трафика между кораблями наверху только что резко возросли. С полдесятка «Огненных рапторов» оставили патрулирование и отправились к Лерне Два-Двенадцать в качестве эскорта десантно-штурмовому кораблю.

Из этого можно было сделать только один вывод.