Седьмой воин - [28]
Собаки залаяли, так Ерофей сразу проснулся. Поднялся, взял шкатулку Рузи, вышел из кибитки.
Ночь в степи. Мерцали звезды, дул прохладный ветерок.
Собаки умолкли. Чего там стряслось?
Похромал московит по аулу. Вроде тихо все. Нет еще лихих людей. И впрямь завтра разом навалятся.
Неподалеку от тына росло низкое деревце с густой листвой, рядом колодец вырыли.
Когда Ерофей мимо прошел, почудилось движение под деревцем. Пригляделся. Две тени замерли.
Достал кинжал, сказал:
– Выходите, зело борзо. И без шалостей.
Зашевелились тени, полезли из-под дерева.
– Свои, Ереке, – раздался голос Атымтая. – Не кричите.
Ох, верно. Молодежь неразлучная. Несчастные влюбленные. Подошли, встали перед Ерофеем.
– А, это вы, – пробурчал он. – Поспали бы, что ли.
– Не до сна, Ереке, – ответил Атымтай.
Гайни стояла рядом, голову опустила. Лицо в темноте не видно.
– Скоро все тут… – начал было недовольно Ерофей. Потом посмотрел на парня и девушку, на их улыбки, и умолк.
– Как только с Кокжалом разберемся, попрошу у Буркан-ага благословения на свадьбу, – сказал парень.
Гайни отвернулась, прикрыла лицо рукавом.
Ерофей вздохнул. Давно ли сам был так счастлив, сидя с Марфой за свадебным столом. Стиснул шкатулку покрепче, пробормотал:
– Ну, раз так, поздравляю. Вечной любви и долгих лет счастья.
Завтрашний день вряд ли переживут, а от хороших слов хуже не станет. Молодые, они ведь такие. Все равно в плохое не поверят.
– Вас, Ереке, прошу быть сватом, – продолжил мальчишка.
Ну, это уже слишком. Закряхтел московит, закашлялся. Заторопился:
– Спасибо, конечно, но мне идти надо. Подскажи-ка, где Заки лежит?
– В крайней юрте, рядом с Ултараком, – махнул рукой Атымтай. – Только вы не уезжайте, Ереке, пока на нашей свадьбе не погостите. Обещаете?
Ерофей кивнул поспешно, и заковылял прочь. Лишь бы не смотреть в глаза парню.
Завернул за кибитку, споткнулся, чуть не упал. Рядом блеяли бараны.
Остановился отдышаться. Постоял, пошел дальше.
Добрался до кибитки, где лежал Заки. Вошел.
Тайных дел искусник уже вполне оправился от ран. Сидел за низким круглым столиком, писал на бумаге. Кибитку слабо освещал легкий огонек в очаге.
Увидел Заки гостя, свернул письмо, убрал подальше.
– Чего явился, северянин?
Ерофей уселся за столик, подогнул ноги под себя. Выложил шкатулку.
– Тут такое дело, Заки. Завтра нам с татями биться. Скорее всего, ляжем здесь все костьми.
Заки кивнул.
– Очень может быть.
– А раз так, то я не смогу просьбу одного человека выполнить. Он перед смертью с меня слово взял.
– Какую просьбу? – спросил Заки, глянув на шкатулку.
– Доставить сию вещицу в Чач-град, его дочери. Это купец был, я его караван охранял. Не доглядел, вот он и помер.
– Понятно, и что дальше?
– Ну как. Ты же тоже в Чач-град собирался. Помнишь, говорили как-то? Забери шкатулку с собой, отдай кому нужно.
Заки поднял брови.
– А почему сам не отдашь?
Ерофей покачал головой.
– Как я отдам? Завтра бой, мне голову снесут. А ты человек ловкий, как погляжу. Наверняка уцелеешь. Вот и прошу тебя.
Усмехнулся Заки.
– С чего взял, что я выживу? Может быть, это я погибну, а ты жив останешься?
– Я тебя видел в деле. Аки тень, проскользнешь. Нет, уж коли кто и выживет, только ты.
Заки продолжал улыбаться. А потом усмешка погасла, спросил тихо:
– Давно ли ты похоронил себя заживо, северянин? Что так помереть торопишься?
Ерофей ответил, чуть помедлив:
– Я мертв с тех пор, как семью потерял. А после Кармыса и Сасыкбая и вовсе жить не охота.
Поглядели друг другу в глаза, помолчали. Кивнул Заки, опустил взгляд, задумался. Лоб наморщил.
– Твоя вера в меня похвальна. Однако всяко бывает. Если я завтра помру, а ты жив-здоров будешь, отдай это письмо советнику хакима Чача Макуд-беку.
И вынул письмо обратно на столик.
– Хорошо, – согласился Ерофей. – А ежели ты уцелеешь, отдай шкатулку дочери купца Рузи.
– Договорились, – кивнул Заки. – Открой шкатулку, дай взглянуть, чего там.
– Зачем? – удивился Ерофей, – Какая тебе разница?
– А затем, северянин. Мало ли что внутри. Вдруг мне за нее кожу сдерут. Не боись, я тебе письмо тоже дам почитать.
Пожал плечами Ерофей. Повертел шкатулку. Внутри гремели и перекатывались камешки. Драгоценные, видать. Недаром их купец полжизни собирал.
Ключа не было. Вытащил московит кинжал, повертел в замке. Хрустнул металлом, взломал. Поднял крышечку.
И в самом деле, камешки драгоценные, золотые серьги да колечки. Полна шкатулка. Немалое богатство.
– Ого, – Заки потрогал камешки. – Твой купец богатый человек был. А это что за письма?
На дне, под богатствами, лежали бумаги. Достал их Ерофей, перебрал. Пробормотал:
– Видать, переписка по торговым делам. Письмо от банковского дома Сальвиати из Венеции, донесение от помощника из Герата на незнамом языке, записка от новгородского купца. А это что? Письмо от окольничего Лихноводова! Откуда оно здесь?
Развернул бумагу, прочитал. Не поверил тому, что написано. Отставил в сторону, протер глаза. Снова прочел.
В груди сперло, дышать невозможно стало. Захрипел Ерофей. Буквы расплывались перед глазами.
– Ты чего, северянин? – спросил Заки. – Что там, в письме?
Посмотрел на него Ерофей, как впервые увидел. Схватил за ворот, встряхнул. Закричал, что есть силы:
В далеком прошлом маньяк истребил его семью. И вот теперь он вернулся назад во времени, чтобы предотвратить чудовищное преступление и поймать убийцу.
В далеком прошлом маньяк истребил его семью. И вот теперь он вернулся назад во времени, чтобы предотвратить чудовищное преступление и поймать убийцу. Продолжение приключений гипнотизера и менталиста Яна Климова в 1974 году в Ленинграде.
Он был наемным убийцей и провалившись в прошлое, занялся тем, что умел делать лучше всего. Только теперь уже работал не на частных лиц, а на государство.
Он тот, кто с раннего детства привык брать то, что плохо лежит. Он вор-профессионал высшей категории. И когда по странному стечению обстоятельств он попадает в неведомый мир, ему не остается ничего другого, кроме как делать то, что он умеет делать лучше всего на свете. От автора: Если кто ищет здесь много экшена и зубодробилова, то лучше не читайте. ГГ предпочитает избегать драк и решать конфликты, показывая спину, а не кулаки. Кстати, если придется по вкусу, жмите, пожалуйста, лейкоциты.
Наемный убийца получает очередное задание. Но неожиданно попадает в руки врага и все идет не по плану. Сможет ли воспитанник Старца Горы справиться с неприятностями и выполнить заказ?
XVII век, колонии Нового Света на берегах Карибского моря. Бывший британский офицер Эдвард Дойли, потеряв должность и смысл жизни, волей судьбы оказывается на борту корабля, принадлежащего пиратской команде. Ему предстоит пройти множество испытаний и встретить новую любовь, прежде чем перед ним встанет выбор: продолжить службу английской короне или навсегда присоединиться к пиратскому братству…
В основе повести — операция по ликвидации банды террористов и саботажников, проведенная в 1921–1922 гг. под руководством председателя областного ЧК А. И. Горбунова на территории только что созданной Удмуртской автономной области. К 70-летию органов ВЧК-КГБ. Для широкого круга читателей.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.