Седьмой свиток - [3]

Мать Ройан была англичанкой, работавшей в британском посольстве в Каире в неспокойные времена после Второй мировой войны. Она познакомилась с молодым египетским офицером из штаба полковника Насера и вышла за него замуж. Этот странный союз распался, когда Ройан была еще ребенком.

Ее мать настояла на возвращении в Англию перед родами, в свой родной город Йорк. Она хотела, чтобы ребенок получил британское гражданство. После развода родителей Ройан, опять-таки по настоянию матери, отправилась в Англию учиться в школе, но все каникулы проводила с папой в Каире. Отец быстро пошел вверх по служебной лестнице и в конце концов стал министром в правительстве Мубарака. Благодаря любви к нему Ройан считала себя скорее египтянкой, чем англичанкой.

Именно отец выдал ее замуж за Дурайда Аль Симму. Это было его последнее деяние перед смертью, и дочь не смогла отказать отцу в предсмертном желании. К тому же, хотя современное воспитание Ройан противилось старому коптскому обычаю свадьбы по сговору, семейные традиции и церковь были против нее. Она согласилась.

Брак с Дурайдом оказался не настолько непереносим, как она опасалась. Он казался бы Ройан еще более удобным и удовлетворительным, если бы она не успела познать радости любви. Однако у Ройан еще в университете была короткая связь с однокурсником Дэвидом. Он вознес ее на короткое время в рай, к безумному блаженству, а потом причинил немало боли, женившись на светловолосой англичанке, которую одобрили его родители.

Ройан уважала Дурайда и относилась к нему с теплом, но ночью иногда тосковала по прикосновениям молодого тела, такого же гибкого и сильного, как ее собственное.

Дурайд продолжал говорить, однако слова пролетали мимо ушей его жены. Она прислушалась.

— Я еще раз побеседовал с министром, но, думается, он не вполне верит мне. Наверное, Нахут убедил его, что я не в своем уме. — Дурайд грустно улыбнулся. Нахут Гуддаби был его амбициозным помощником, имеющим хорошие связи. — Так или иначе, но министр говорит, что у правительства нет денег, и мне придется искать внешние источники финансирования. Поэтому я еще раз просмотрел список потенциальных спонсоров и сузил его до четырех пунктов. Во-первых, есть музей Гетти, но я не люблю работать с большими безликими организациями. Лучше, когда имеешь дело с конкретным человеком. Куда проще достигнуть соглашения.

Ройан уже несколько раз слышала это, но продолжала покорно внимать.

— Кроме того, есть герр фон Шиллер. У него имеются деньги и интерес к данной проблеме, но я не уверен, что ему можно полностью доверять.

Дурайд прервался. Он часто рассуждал об этом, и Ройан могла предсказать, какие будут следующие слова.

— А как насчет американца? Он знаменитый коллекционер, — опередила она мужа.

— С Питером Уолшем трудно работать. Страсть к накоплению делает его неразборчивым в средствах. Он меня пугает.

— И кто же остается?

Дурайд промолчал, потому что оба прекрасно знали ответ. Вместо этого он повернулся к столу, заваленному рабочими материалами.

— Они выглядят так невинно, так обыденно. Старый свиток папируса, несколько фотографий и блокнотов, компьютерная распечатка. Трудно поверить, какими опасными могут оказаться эти вещи в дурных руках. — Потом он рассмеялся. — Что-то я размечтался. Должно быть, поздно. Может, вернемся к работе? А об остальном будем беспокоиться, когда разгадаем все загадки старого негодяя Таиты и завершим перевод.

Дурайд взял фотографию, лежащую поверх кипы бумаг. Она представляла собой копию средней части свитка.

— Какая неудача, что папирус поврежден именно здесь. — Дурайд надел очки и начал читать вслух: — «Многие ступени должно пройти по лестнице, ведущей в жилище Хапи. С большими трудностями и лишениями мы добрались до второй ступени и не пошли дальше, поскольку царевичу явилось божественное откровение. Во сне пред ним предстал его отец, покойный бог-фараон, и сказал: „Долго я шел и устал. Здесь я упокоюсь навечно». — Дурайд снял очки и бросил взгляд на Ройан. — «Вторая ступень». В кои-то веки довольно точное описание. Таита на мгновение отказался от обычных хитросплетений.

— Давай еще раз посмотрим на спутниковые снимки, — предложила жена и придвинула к себе глянцевый лист.

Дурайд обошел стол и принялся смотреть у нее из-за плеча.

— Наиболее логичным кажется предположение, что естественные препятствия, которые затрудняли им путь по ущелью, — водопады или пороги. И если это второй водопад, то они остановились здесь…

Ройан указала пальцем на тонкую ленту реки, змеящуюся среди темных каменных массивов на спутниковом снимке.

— Слушай! — неожиданно проговорила она, в голосе прозвучали тревожные нотки.

— Что такое?

Дурайд тоже поднял голову.

— Собака.

— Проклятый пес, — согласился он. — Всю ночь покоя не дает своим тявканьем. Я уже не раз обещал себе избавиться от него.

В этот момент погас свет.

От неожиданности супруги застыли на месте. Тихий перестук старенького дизельного генератора в сарае позади пальмовой рощи смолк.

Глаза постепенно привыкли к темноте и смогли различать очертания комнаты в слабом свете звезд, проникающем сквозь двери. Дурайд пересек комнату и взял керосиновую лампу с полки за дверью, где она много лет ожидала такого случая. Он зажег ее, посмотрел на Ройан и покорно вздохнул: