Седьмой легион - [14]

– Теперь наша очередь! – Радостно кивнул мне головой граф, видимо понимая, что я сделал всё, что только мог. После чего решительно махнул рукой. Вперёд бросились легкие пехотинцы, самая мобильная часть легиона.

Кто-нибудь наверняка вспомнил бы в этот момент, что у противника еще достаточно тяжелой пехоты, и они могли бы как раз напасть на бросившихся вперед пехотинцев, напавших на тяжелую конницу, столпившуюся на месте? Но в данном случае, этой тяжелой пехоте нужно было время, чтобы подойти к противнику. А это время было безвозвратно упущено. Пехотинцы быстро добежали до этой свалки из лошадей и людей, и принялись за своё кровавое дело. Благодаря своей мобильности они довольно легко умудрялись наносить смертельные удары закованным в тяжелые доспехи воинам. Ведь те были малоподвижными. И главная их ударная сила была именно в том, чтобы разогнаться и ударить в одно место. Пока противник понял, что происходит, легкая пехота уже успела взять свою жатву крови с тяжелой конницы, которая понеся большие потери, и пыталась оттянуться обратно навстречу своей пехоте. Пехота же, видимо подгоняемая офицерами, старательно бежала вперед. Вы вообще представляете себе то, каково бежать вперёд воину, закованному в тяжёлые доспехи? По сути, и тяжелая пехота предназначена для планомерного продавливания обороны противника. Они двигаются медленно, но уверенно. Тут же им пришлось бежать. Вперёд, конечно же, сразу вырвалась легкая пехота. Но расстояние для них было слишком велико. Тем более, что на обратном пути в группу бегущих пехотинцев врезались отступающие всадники, которые уже не разбирали никакой дороги, а просто хотели спастись. Ведь та резня, которая развернулась перед позициями легиона, была явно не тем развитием событий, к чему они готовились.

Так что в результате этого столкновения, погибло еще несколько десятков легких пехотинцев, просто затоптанных собственной же тяжелой конницей. Наши же легкие пехотинцы практически без потерь отошли обратно, заманив под выстрелы лучников легиона ту самую легкую пехоту противника, которая пыталась их догнать, чтобы хотя бы как-то рассчитаться с врагами. Так что легкой пехоте противника пришлось отступить назад, получив довольно увесистый пинок от лучников Легиона. Теперь дело было за столкновением с тяжелой пехотой. Судя по тому неуверенному шагу, а также и на скорую руку собранным в более или менее ровные ряды пехотинцам, всё происходящее им явно не нравилось. Ведь они опасались, что точно так же провалятся под землю, как и их тяжелая конница. Поэтому всё их движение сейчас было направлено на ощупывание земли под ногами. Кроты же, успели нарыть и достаточно одиночных ям, в которые эти пехотинцы один за другим проваливались, подворачивая и ломая себе ноги, и оглашая поле криками. Судя по нетерпеливому движению руки графа, ему не терпелось выйти в бой. Вот только он и сам отлично понимал, что даже одной тяжелой пехоты противника сейчас перед ним стоит гораздо больше, чем имеется у него всего войск. И как хороший командир он хотел сохранить свои войска с минимальными потерями. А это уже само по себе стоило бы ценить.

Конечно, кто-нибудь сейчас предложил бы мне использовать массовый забор магической жизненной энергии, чтобы вынудить отряд противника понести потери еще до приближения ко мне? Вот только при этом я прекрасно понимал главную сложность. Если я поступлю подобным образом, о подобных способностях магов Жизни узнают все. Мне бы этого не хотелось. Поэтому приходилось терпеть. Молчать и терпеть. Главное, чего я сейчас добивался, так это того, чтобы собрать как можно больше магии Смерти над этим полем. Возможно кто-нибудь сейчас обратит внимание на тот факт, чтобы мои потенциальные враги всего лишь обычные люди, которых послали на смерть, такие же дворяне, вроде тех же самых членов Императорской семьи, пытающихся возвыситься за счёт Смерти других? Не спорю. С этим вопросом, и вообще с решением таких вопросов, я был вполне согласен. Вот только в данном случае следовало учитывать и тот факт, что они враги. Как вы думаете, чтобы делали эти разумные, если бы встретили меня одного где-нибудь, в этих лесах? Учитывая одетую на меня мантию студента Академии магии, расположенную в столице Империи Торнан, меня не ждало бы ничего хорошего. Скорее всего, в лучшем случае меня бы просто казнили. А в худшем, ещё неизвестно, что со мной могли бы сделать. Поэтому, прежде чем пытаться заявлять что-либо подобное, следовало бы как следует задуматься над возможными проблемами, прежде чем предлагать мне быть миролюбивым и добрым. Миролюбивым с кем? С теми магами Огня, который старательно готовили массированное мощное магическое плетение, предназначенное для удара прямо в центр наших укреплений? А вы знаете, что находилось в центре наших войск, прямо за спиной легионеров, старательно строивших своё укрепление? В том-то и дело. Здесь находилось командование. Здесь находился и я сам. Если бы они попробовали как все обычные разумные, вроде той же Империи, сделать так, чтобы их маги двигались с войском вперёд, нанося старательные удары своей магией по противнику, приблизившись к нему, то это еще как-то можно было бы понять.