Седьмая жертва - [46]

В это время в его характере проявилась та самая цельность, которая и позволила ему в будущем добиться столь многого. Олег отлично учился, на классном собрании его выбрали председателем совета отряда, он первым вступил в комсомол, а на уроках девочки теперь писали ему записки.

С Ликой все обстояло с точностью до наоборот. Она превратилась в гадкого утенка: слишком крупная для своего возраста сутулящаяся девочка с угреватой кожей и всегда жирными волосами. Мама окончательно подавила ее инициативу, воспитав в характере «утенка» стойкий ужас перед жизнью и людьми. Теперь Лика не сомневалась – она недотепа, размазня, неудачница и урод. Особенно урод. В числе друзей бывшей отличницы и умницы теперь числились только девочки с невысоким интеллектом и слабым характером. Лике было комфортно с ними.

С Олегом они едва здоровались, да Лика теперь и не вспоминала, как она заступалась за него в младших классах. Ей скорее было стыдно…

В восьмом Олег и вовсе стал гордостью школы. Он организовал первый школьный ВИА, то есть вокально-инструментальный ансамбль, под названием «Пульс».

Гитарист ВИА Степа Китаев был сыном директора химзавода, поэтому ансамбль взял под свой протекторат Гродинский химический. Это казалось фантастикой! Мальчишкам купили инструменты, почти настоящее оборудование – от микрофонов до усилителей, и они репетировали в актовом зале химзавода. Акустика там была не такая, как в настоящих залах для концертов, но лучше, чем в маленьком и неудобном зале школы, где группа репетировала раньше.

«Пульс» исполнял все, что мог. От Эдуарда Хиля до «Дип пёрпл». Казалось, парням было все равно что играть, главное – играть, снова и снова. Уже через год интенсивных репетиций они стали выступать на всех городских школьных вечерах.

Лика на вечера не ходила. Зачем? Она все больше замыкалась, чувствуя себя нормальным человеком только в походах за город со своим туристическим кружком. В этом кружке были отличные ребята, но в городе, вне рамок туристического кружка, Лика с ними не встречалась – они учились в других школах, да и не слишком интересовались этой унылой дылдой.

В мае, в самом конце учебного года, Лике сделали операцию по поводу аппендицита. Это было совсем не страшно, только немного больно, и потом пришлось целую неделю скучать в больнице, совсем без общения. К Лике приходила только мама. Троечницы оказались не самыми лучшими подружками.

А когда Лику привезли домой, мама попросила Олега Видальского зайти к ее дочери и рассказать, что она пропустила в школе. Лике это было непонятно – до конца последней четверти оставалось всего три недели, экзаменов в седьмом классе не было, так чего волноваться из-за учебы? И Олега, эту звезду вселенского масштаба, ей тоже видеть не хотелось. Можно представить, что думает о ней приятель детства, ведь сама Маша Ивлева предложила ему дружбу во вторник, на уроке физики, три недели назад.

И он пришел. Встречая его в прихожей, непричесанная, стараясь не сгибаться пополам и держась за живот, Лика снова отметила про себя, что перед ней стоит симпатичный парень, в котором невозможно узнать прежнего круглоглазого маленького толстяка. И уже ничто не могло смутить Лику больше, чем она была смущена.

– Привет, – сказал он весело, поправляя очки на носу. – Слушай, а как это – когда под наркозом лежишь?

Он держался так, будто они с Ликой были все эти годы хорошими друзьями. Оказалось, Олежка совсем не зазнался и корчить из себя что-то невозможное он не собирался.

Олег пришел и назавтра. Мама в этот раз была дома, она накормила его обедом, после которого Олег побежал на репетицию своего ВИА на химзавод.

– Как ты все успеваешь? – спросила Лика у Олежки на следующий день.

– А я не успеваю. – Он сказал это почти серьезно, но скорчил смешную рожицу, подняв густые черные брови домиком и округлив глаза.

Вскоре мама решила, что Лике нельзя пропускать занятия в школе, и отправила дочь на уроки. Увидев еле волокущую ноги подружку детства, Олег съехидничал что-то по поводу бандитских пуль, но взялся ходить рядом и носить тяжеленный Ликин портфель. После уроков он стал провожать Лику до дому.

Некоторым девочкам в школе это не понравилось. Олег еще не знал, что звезда должна принадлежать всем, а Лика понятия не имела, что такое девчачья ревность. Однажды, когда Олег задержался на заседании комитета комсомола, а Лика шла домой одна, ее встретили девчонки из параллельного класса.

Дело происходило на узенькой улочке между двумя кварталами многоэтажек. Трое соперниц держались так, что было ясно – простым разговором дело не закончится.

– Ты, что ли, Лика Калинина? – спросила одна из них – высокая блондинка в розовой куртке.

– Я…

– Отцепись от Видальского, иначе мы тебе рожу набьем, – сказала другая, крупная девица с каштановым каре. – Поняла?

– А я к нему и не цеплялась, – вполне миролюбиво ответила Лика.

Инстинкт подсказал ей, что надо сохранять спокойствие и агрессию не провоцировать.

– Ты еще гавкать будешь? – истерически взвизгнула третья поклонница Олега, взвинчивая тональность разговора.

Лика пожала плечами и попыталась обойти девчонок. Крайняя слева, блондинка, резко толкнула Лику в плечо. Бежать та не могла – живот еще болел, дать сдачи – тоже. Поэтому она остановилась и повернулась к девчонкам.