Седьмая жена Есенина - [21]

На эту квитанцию Тиняков и купился. Поверил во все обещания и рассказал, что рукопись романа выкрал из дома своего гимназического учителя Федора Крюкова, в чем сильно раскаивается, но еще больше раскаивается в том, что продал ее Шолохову, который обещал ему восемьдесят процентов гонорара и обманул. Так что всей выручки за несмываемый позор он получил четыре червонца, выклянченные в качестве аванса при передаче рукописи. Все это усугубляется тем, что, будучи скромным и легковерным человеком, он постеснялся взять у Шолохова расписку. Потом, пользуясь, что говорит за казенный счет, Тиняков начал объяснять следователю, каким плохим учителем был Федор Дмитриевич Крюков, исковеркавший его жизнь. Не испытай он тлетворного влияния в незрелом возрасте, разве ходил бы теперь в нищих поэтах, он давно бы сидел в Кремле и занимал как минимум наркомовскую должность, а в его приемной щебетали бы четырнадцать секретарш дворянских кровей. И еще он просил следователя присмотреться к личности Валерия Брюсова, который, подпевая Крюкову, заманил его в коварную трясину литературной жизни.

Выслушивать напраслину на уважаемого товарища Брюсова, отрекшегося от декадентских пережитков, следователь не стал. Профессиональный нюх подсказывал, что именно крюковский след приведет его к цели, и посторонние запахи перестали его отвлекать.

Тиняков снова ошибся, и ошибка была двойной. Ни кожаной куртки, ни дубликата ему не выдали и телефонный разговор не оплатили. И второе – давая наводку на Федора Крюкова, он знал, что старый учитель умер от тифа в девятнадцатом году, поэтому надеялся, что следователь, набив шишек в темноте очередного тупика, будет вынужден идти к нему на поклон. Зря надеялся.

Опытные специалисты заставили Крюкова заговорить.

Большой знаток быта казачества признался, что мысль о создании многопланового полотнища зародилась в нем давно. Материалы для книги он начал собирать еще в прошлом веке, тогда же были написаны первые фрагменты и зарисовки, но учительский хомут и неуверенность в собственном таланте так и не позволили грандиозным замыслам воплотиться на бумаге. Великий роман остался только в его воображении, в чем он, к сожалению, не одинок: девяносто девять процентов шедевров остаются ненаписанными. Пройдя немалый жизненный путь, он пришел к единственно верному выводу – творчество и любовь нельзя откладывать на старость. И еще он добавил, что по фронтам Гражданской войны ходили в списках главы из романа о казачестве и сочинили его два молодых офицера: поручик Голицын и корнет Оболенский. Самому Крюкову читать эту прозу не довелось, но в белой армии служили достаточно образованные люди, знавшие цену истинной литературе, и они отзывались о романе в превосходных тонах. Про Александра Тинякова старый учитель говорил без желания, сказал, что юноша был очень талантлив, но излишне самонадеян и непочтителен. Какая-то кошка между ними все-таки пробежала. Какая именно, следователь не допытывался. Тиняков сделал свое дело и больше его не интересовал.

Предстояли поиски поручика Голицына и корнета Оболенского. Как найти две маленькие иголки в разворошенном Гражданской войной стоге сена? К поискам были приобщены и штатные работники, и общественность, и даже юные следопыты. Именно они обнаружили следы Оболенского и Голицына в Тамбовской области. Стараясь помешать подавлению бандитского мятежа, офицеры втерлись в доверие к маршалу Тухачевскому. Используя слабость красного командира к музыке, уговорили его организовать вокально-инструментальное трио: Тухачевский играл на скрипке, Оболенский – на гитаре, а Голицын – на пианино. На репетициях и выпивках после концертов, в якобы непринужденных разговорах старались подобраться к военной тайне. И неизвестно, чем бы закончился коварный мятеж, если бы не бдительность молодого, но решительного Аркадия Гайдара. Непримиримый борец с врагами Советской власти вовремя обратил внимание на военную выправку заезжих музыкантов, но погорячился, рассказал о своих подозрениях на заседании штаба, и кто-то успел предупредить лазутчиков.

Последние сведения о неразлучных друзьях датировались двадцать пятым годом. В Замостье их опознала вдова Николая Щорса, но прибывший на задержание отряд ЧОНовцев наткнулся на пулеметную очередь. Дальше след обрывался.

И вот, когда надежда была почти потеряна, к следователю приехала женщина со следами былой красоты и большим чемоданом. Долгий и небезопасный путь из далекой Сибири был проделан с единственной целью – поделиться историей любви.

Она знала и поручика, и корнета.

После нескольких неудачных попыток перейти польскую границу затравленные беглецы решили пробиваться в Харбин. Иртыш форсировали вплавь. Потом переплывали Енисей и Ангару. Потом ехали на крыше вагона. Оболенский простудился и заболел. Поручик, сам едва держась на ногах, нес его три ночи и, вконец обессилев, постучался в окно крайней избы. В ее окно. Сначала ей больше нравился мужественный Голицын, но пока выхаживала и отпаивала травами синеглазого корнета, полюбила и его. Сердцу не прикажешь. Когда после этого признания следователь заулыбался, женщина покраснела и перекрестилась, чтобы не подумали ничего дурного. Любовь была возвышенной и чистой, а господа офицеры оставили последнее слово за дамой и терпеливо ждали ее окончательного выбора. Не имея возможности выполнять мужскую работу, они постоянно писали, да так азартно, что нередко ссорились при этом. Она даже обиделась на них. Если бы ссора возникла из-за нее, она бы, пожалуй, сказала свое последнее слово, определила бы, кому она нужнее. Но их благородия продолжали мучить себя и ее. Когда чемодан был полностью забит исписанными листами, ссоры прекратились, а неопределенность стала еще невыносимее. Она случайно подслушала последний разговор. Мужчины собирались уходить за кордон, называя свою попытку «русской рулеткой». В случае смерти одного из них другой обязан будет о ней позаботиться. Она не спала всю ночь. Под утро услышала выстрелы. Но никто не вернулся. А днем узнала от соседа-красноармейца, что при попытке перейти границу шлепнули двух контриков. Она отправилась в тайгу, чтобы похоронить своих женихов, но смогла найти только их чемодан. Чемодан был пуст. Куда исчезли исписанные листы, она не знает, скорее всего пограничники разобрали на самокрутки. И только недавно женщина обнаружила за подкладкой одну-единственную страницу.