Седьмая пещера Кумрана - [125]

Кто-то опустил глаза, кто-то уставился в пустоту, побледнев от услышанного.

Библиотекари свято верили в ценность и силу печатного слова. Они — хранители значительной части национального и мирового культурного наследия. Некоторые готовы были голову сложить за спасение драгоценного манускрипта.

Не успела Клэр упокоиться и продолжить, как вмешался Рубен:

— Доктор Лабелль говорит правду. На меня напали во дворе библиотеки, когда мы собирались на встречу к вам. Уверен, что это многим не понравится. Моя дочь, Донна, любит рисовать, я взял один из ее больших альбомов, чтобы поместить манускрипт между бескислотными страницами… — Он помедлил секунду и откашлялся. — Альбом лежал в украденном пакете. Мне очень неловко, потому что там были несколько приличных портретов ее парня. Донна огорчится, потеряв их, в рисунки вложено столько труда.

Рубен замолчал, снял пальто и пиджак, развязал галстук и принялся расстегивать рубашку.

— Не говорите мне, что он намерен устроить стриптиз в Британской библиотеке! — прошептал один из младших членов группы коллеге. — У людей из колонии нет никакого понятия о приличиях. Мне почему-то казалось, что новозеландцы воспитаны получше австралийцев.

Камера не выпускала Рубена из объектива, пока он раздевался до пояса. Озадаченные наблюдатели быстро перешли от горького сожаления к смеху и аплодисментам. На груди Рубена хирургические бинты удерживали прозрачный пластиковый пакет. Внутри виднелся хорошо упакованный свиток.

Морщась от боли, Рубен убрал бинты и, к радости аудитории, объявил:

— Вот и вторая половина Q.

Когда он передал манускрипт и подписал контракт, Клэр заключила Рубена в медвежьи объятия, как истинная канадка.

— Ты, хитрый сукин сын, — упрекнула она. — А что, если пакет выхватили бы у меня?

— Тогда твою речь произносил бы я. Но ты вряд ли устроила бы стриптиз.

— Как ты догадался, что на тебя нападут?

— Я и не догадывался. Просто шестое чувство подсказывало, что за нами следят. А я уже научен опытом прислушиваться к интуиции и играть наверняка, — улыбнулся Рубен. Камера тем временем продолжала записывать.

Когда осторожно соединяли две половины, все столпились вокруг. Кабинет погрузился в благоговейную тишину. Теперь перед ними лежало полное Евангелие от Филона.

Для всех присутствующих это была самая памятная церемония дарения. Представители отдела маркетинга и связей с общественностью ликовали, особенно когда выяснилось, что скрытая камера снаружи запечатлела неудачное нападение. Кто-то уже проверял записи службы безопасности и предвкушал, как они на славу повеселятся, монтируя служебные кадры с удивительной презентацией бесценного манускрипта, который тайком пронесли в Британскую библиотеку и, как по волшебству, достали из-под рубашки.

Первые полосы газет и небывалые рейтинги в новостях обеспечены.

ГЛАВА 47 ЭПИЛОГ

Ой, пап, ну ты даешь. Я тут думаю, что мой родитель ловит рыбу и отдыхает в Таупо, и что я вижу в новостях, включив телевизор? Какие-то бандиты уводят пакет из-под носа у моего папы. А потом он раздевается и всему миру демонстрирует свою волосатую грудь и бледную кожу. Ужас! Мы с Эммой аж взвизгнули. Как неудобно!

После презентации в Британской библиотеке дали обед. Потом Клэр и Рубену показали особые экспонаты библиотеки, а вечером они тихо поужинали вдвоем и обсудили события последних недель, прежде чем каждый вернулся к своим друзьям, которые с изумлением узнали из новостей, чем занимались их гости.

Следующим утром Рубен позвонил Донне, узнать, как она, и объяснить, почему молчал о своей поездке в Англию. Конечно, благодаря новостям, дочка уже в курсе, что он не в Таупо. Позвонил он в полдесятого вечера по новозеландскому времени — Великобритания отстает на двенадцать часов. Оказалось, что вопреки своему притворному отвращению, Донна весь вечер сидела перед телевизором, как приклеенная, просматривая повторы эпизодов с папиным участием в каждом выпуске новостей.

А если я скажу, что это были пробы для звездной роли в продолжении фильма «Мужской стриптиз»? — рассмеялся Рубен.

О черт. Они разорятся.

— Спасибо за доверие. И следи за своим языком, — ответил он. Как здорово, что Донна опять стала собой. Он наслаждался ее возмущением, зная, что так девушка выражает истинную гордость за отца.

— Ну хоть избавился от старого куска кожи. Тут говорят, тебе следовало оставить его в Новой Зеландии. Ричард, как там его…

— Ричард Фидел.

— Да, точно. Он расстраивался в новостях, что ты лишил Новую Зеландию ее нового наследия. Назвал его таонга.

— Древний ближневосточный манускрипт, написанный в другом конце света задолго до того, как в Новой Зеландии появились люди, — часть нашего культурного наследия? Не смешите меня!

Каким бы идиотским ни казалось предположение, Рубен чувствовал, что Донна верно передала слова Ричарда.

С Ричарда станется предположить, что Рубен больше не может решать, как поступить с манускриптом. Q, или его половина, хранился в Новой Зеландии тридцать лет, и Ричард заявил бы, что свиток является частью национального наследия, как любая современная скульптура или здание выдающейся архитектуры.