Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа - [2]

— Чем занимаетесь теперь?

Я чувствовал себя немного неловко. Мой отец погиб в Кантарде, когда мне было четыре года, поэтому собственного опыта я не имел, но ребята рассказывали, что в первый раз разговаривать с отцом на равных, как мужчина с мужчиной, совсем не легко. Мы с Черным Питом не были приятелями. Он был командиром. Пусть бывшим, но смотреть на него иначе у меня не получалось.

— Я служил в штабе генерала Стэнтнора. Он вышел в отставку и предложил мне последовать за ним. Я согласился.

Гм. В мое время Стэнтнор был полковником. Он командовал всей морской пехотой в Фулл-Харборе, примерно двумя тысячами человек. Встретиться мне с ним не привелось, но слышать доводилось немало, в основном отнюдь не лестные вещи. Ко времени моей демобилизации он стал главнокомандующим военно-морских сил Каренты и отбыл в Лейфмолд, где размещалось командование флота и морской пехоты.

— Работа почти такая же, а денег больше, — продолжал Питерс. — А у тебя, похоже, дела идут неплохо. Сам себе хозяин, я слышал.

И вот тут в душу мою закралось подозрение. Сначала оно было несерьезным, так, маленький червячок. Он, видно, расспрашивал обо мне, прежде чем явиться сюда, а значит, вовсе не случайно забрел поболтать о прежних временах.

— Голодать не приходится, — согласился я. — Но уверенности в завтрашнем дне нет: пока котелок варит, но… С ногами уже проблемы.

— Тренировался бы побольше. Совсем не следишь за собой, сразу видно.

Я фыркнул. Еще один Морли Дотс выискался!

— Ну-ну, полегче, нечего мне талдычить о здоровой пище и прочей дряни. Я не корова, чтоб травку жевать, и у меня уже есть один добренький крестный, он мне плешь проел этой чепухой.

На физиономии Черного Пита выразилось замешательство.

— Извиняюсь. Шутка. Выходит, теперь у вас работы немного?

Я почти ничего не слышал о Стэнтноре после его отставки. Знал только, что он уехал домой в Танфер и поселился в семейном имении к югу от города. Он жил отшельником, ни бизнеса, ни политики — обычных занятий уцелевших в боях офицеров бесконечных кантардских войн.

— У нас не было выбора. — По лицу Питерса пробежала тень беспокойства. — Генерал планировал заняться строительными подрядами, но заболел, может, подцепил что-нибудь на островах. Это изматывает его. Он почти не встает с постели.

Жаль. Стэнтнор все же был молодцом, он не отсиживался в штабе в Фулл-Харборе, передвигая солдат, как фигурки по шахматной доске. Во время больших морских боев он был с нами, в гуще сражения.

Жаль его. Я так и сказал Питерсу.

— Не просто жаль, Гаррет. Дело куда серьезней. Мне кажется, он умирает. Ему становится все хуже. И думаю, кто-то помогает ему умереть.

Подозрение превратилось в уверенность.

— Вы не случайно оказались по соседству.

Он не стал вилять:

— Нет. Я хочу, чтобы ты заплатил по счету.

Пояснений не требовалось.

Однажды мы были застигнуты врасплох на одном из островов. Враги напали неожиданно и перебили почти всех. Мы, кому удалось спастись, бежали на болота и отсиживались там, питаясь животными, которые не успевали съесть нас первыми. Сержант Питерс вывел нас, и поэтому я его должник.

Но это еще не все. Во время набега я был ранен, и он вынес меня на себе. Он не обязан был это делать. Он мог оставить меня лежать и ждать неминуемой смерти.

— Старик много значит для меня, Гаррет, — заговорил Питерс. — Другой семьи у меня нет. Кто-то медленно убивает его, но я ума не приложу кто и как. Не могу помешать им. Никогда я не чувствовал себя таким беспомощным и поэтому пришел к тебе, человеку, о котором говорят, будто он умеет решать неразрешимые задачи.

Мне не нужен клиент. Но Гаррет отдает долги.

Я сделал большой глоток, глубоко вздохнул, ругнулся про себя.

— Выкладывайте.

Питерс покачал головой:

— Не хочу сбивать тебя с толку. Я отнюдь не уверен, что мои соображения имеют под собой почву.

— Черт возьми, сержант…

— Гаррет! — Голос у Питерса по-прежнему был властный, можно было и не повышать тон.

— Слушаю.

— У генерала есть и другие неприятности. Я убедил его нанять специалиста, который может разобраться с ними. Я расхваливал тебя, рассказывал, какая у тебя репутация, и поделился воспоминаниями о нашей совместной службе. Он увидится с тобой завтра утром. Если ты не забываешь вытирать ноги у дверей и умеешь пользоваться носовым платком, генерал тебя наймет. Делай, что он велит, но при этом помни об истинной цели. Понятно?

Я кивнул. Замысловато, конечно, но клиенты часто ведут себя так, словно нарочно хотят все запутать.

— Для всех ты — наемный работник. Чем занимаешься — неизвестно. Прошлое тоже практически неизвестно. Возьми другое имя: твое не подходит, чересчур громкое, а дурная слава быстро бежит, может подняться переполох.

Я вздохнул:

— Похоже, мне придется проводить там много времени.

— Все время, пока не кончишь работу. Мне уже сейчас надо знать, каким именем ты намерен воспользоваться, иначе тебя не пропустят.

— Майк Секстон.

Я ляпнул, не подумав, но, наверное, то было внушение свыше. Однако я рисковал. Майк Секстон командовал в нашей роте отрядом разведчиков. Он не вернулся с острова. Питерс услал Майка перед началом ночной битвы, и мы никогда больше его не видели. Майк был правой рукой и единственным другом Черного Пита.