Седая Борода - [30]

— Нечего молоть чепуху, — сердито возразил Товин. — Это моя работа и больше ничья.

— Всемогущий действует посредством низших из нас, Товин Томас, — возвестил Чарли. — Если Беки беременна, это значит, что Господь все-таки явится в одиннадцатом часу и вновь наполнит Землю людьми. Давайте же помолимся все вместе — Марта, Олджи, Беки…

— Еще чего выдумал! — возмутился Товир. — Никто не будет молиться за мое потомство. Мы не должны и медного гроша твоему Богу, Чарли. Если он такой могущественный, тогда все эти безобразия — его рук дело. Сдается мне, Норсгрей прав: мы сами не знаем, как давно это все произошло. Думаете, мы в Спаркоте просидели только одиннадцать лет? Как бы не так! По-моему, так не одну сотню лет. Может, нам всем за тыщу, и…

— Беки, можно потрогать твой живот? — спросила Марта.

— Дай всем пощупать, Бек, — ухмыльнулся Пит, снова заинтересовавшись происходящим.

— Держи свои руки при себе, — огрызнулась на него Беки. Но она позволила Марте засунуть руки под ее многочисленные одежды и ощупать ее тело.

— У тебя действительно раздутый живот, — сообщила Марта.

— Ага! Я же говорил! — воскликнул Товин. — Это у нее уже четыре года, то есть, четыре месяца. Вот почему мы хотели остаться в том доме, где были овцы. У нас бы был отличный маленький домик, но Мистер Умник потащил нас к своей любимой реке! — Он кивнул на Седую Бороду, оскалив гнилые клыки.

— Мы завтра сходим на Свиффордскую ярмарку, — пообещал Седая Борода. — Там должен быть доктор; он осмотрит Беки и что-нибудь посоветует. А пока последуем примеру хозяина и ляжем спать.

— Смотри, как бы этот олень не сожрал Айзека ночью, — предупредила Чарли жена Товина. — Про зверей-то я кое-что знаю. Олени эти — хитрые бестии.

— Лиса он не съест, — возразил Чарли.

— Один у нас кота съел. Помнишь, Тови? Тови торговал северными оленями, когда их только в страну завезли, вот Седая Борода должен знать.

— Сейчас прикину. Война кончилась в 2005-м, когда свергли правительство. Через год образовалась Коалиция — насколько я помню, они и завезли к нам северных оленей.

И снова ожили потускневшие как старые газетные снимки воспоминания. Как выяснили шведские исследователи, северный олень — в отличие от всех остальных крупных жвачных — сохранил способность нормально размножаться. Лишайники, которыми питались эти животные, содержали большое количество радиоактивных загрязнений; очевидно поэтому олени приобрели некоторую устойчивость к облучению.

В шестидесятые годы, до рождения Седой Бороды, загрязнение оленьих костей достигало 100–200 стронциевых единиц, что в шесть-двенадцать раз превышало предельно допустимую концентрацию для человека.

Поскольку северные олени служили вьючными животными, а также давали хорошее мясо и молоко, спрос на них возрос по всей Европе. В Канаде столь же популярными стали карибу. Шведских и лапландских оленей ввозили в Британию неоднократно.

— Точно, в 6-м году и было, — подтвердил Товин. — У меня тогда брат умер, Эван. Сидел себе, пил пиво. Вдруг раз, и нет его.

— Так вот, про того оленя, — продолжала Беки. — Мы на нем немного зарабатывали, пришлось даже лицензию получать. — Дэффидом[1] мы его звали. Давали напрокат для работы.

Сарайчик у нас стоял за лавкой. Там мы Дэффида и держали. Хлопот, конечно, много было — с сеном, да со всем прочим. И еще у нас жил кот старый, Билли. Умный — на удивление. Но, конечно, тогда котов держать запрещали. После войны с этим строго было — помните, наверное. Только мы своего не отдали. Чтобы нашего Билли на мясо — ни за что!

Иногда полиция наведывалась. Без стука заявлялись, весь дом перерывали, что творилось! Безбожное время мы пережили.

Вот один раз Тови прибегает — из пивной, конечно — и говорит: полиция идет, сейчас обыск делать будут.

— Так оно и было, — вставил Товин.

— Так и так, говорит, полиция, — повторила Беки. — Ну, мы скорее прятать бедного котика, иначе и нам не сдобровать. Я бегу в сарай, где Дэффид лежит — точь в точь, как вот эта бестия — и прячу Билли в сене.

Возвращаюсь в дом — никакой полиции. Товин сразу спать завалился, потом и я вздремнула. В полночь просыпаюсь: никого нет. Ну, ясное дело — померещилось старому дуралею.

— Они мимо прошли! — заявил Товин.

— Я опять в сарай. Вижу, Дэффид стоит, жует, а Билли и след простыл. Я Тови растолкала, стали вместе искать — нет Билли. Потом смотрим: у Дэффида из пасти хвост кошачий торчит.

— А то еще перчатку мою сожрал, — добавил Товин.

Когда Седая Борода улегся возле лампы, прежде чем закрыть глаза он еще раз взглянул на угрюмую морду северного оленя. На этих животных человек охотился еще в палеолите; теперь им осталось недолго ждать того дня, когда исчезнут все охотники.

В сновидении Седой Бороды происходило нечто что-то неестественное; они ели изысканные кушанья и пользовались причудливыми приборами. Все присутствовавшие были глубокими стариками — лет по сто, — но казались необычайно бодрыми, временами даже напоминали детей. Одна женщина рассказала о своем замечательном открытии: оказывается, как взрослые вырастают из детей, так и дети, в конце концов, должны вырасти из взрослых, если подождать достаточно долго.