Сдвиг во времени - [2]

Однако с каждым днем она все сильнее скучала без Карлави и Хауки. И когда она оказалась наконец на границе расчищенной территории, высоко на склоне Горы Хонбака, и увидела внизу Тервола, мгновенные слезы ожгли ей глаза.

Хуива, придерживая своего хайлу рядом, показал пальцем вниз и прощебетал:

— Дом. Пища ночью. Постель мягко.

— Да! — Эльва напряженно прищурилась. — Ну что я за плакса? — спросила она себя, начиная сердиться. — Я дочь Владетеля и жена Фрихольдера. У меня университетский диплом и медаль за стрельбу из пистолета. Девушкой я плавала по штормовому морю и ныряла в гроты, где гнездились веер-рыбы. Женщиной я принесла сына в мир… я не буду реветь!

— Да, — сказала она. — Давай-ка поспешим.

Она ударила пятками по ребрам хайлу и галопом понеслась вниз. Ее длинные, соломенного цвета, волосы были заплетены, но одна из прядок выбилась наружу и моталась теперь перед глазами. Копыта звенели по камням. Мимо нив и пастбищ, которые так еще и не просохли с зимы, но уже приобретали летний оттенок, — вниз, к огромному металлическому листу озера Рованиеми, а потом через долину, к ее противоположному краю, где Большая Миккела возносится ввысь, такая же высокая и голубая, как и небо. Поселок вытянут вдоль озера — родная красная черепица крыш, корпуса пищевого комбината, дорога, окаймленная деревьями, ведущая к усадьбе Фрихольдера, солнечные блики множества окон… Они уже наполовину спустились по склону, когда Хуива вскрикнул. Эльва знала быстроту его реакции. Насторожившись, она выхватила пистолет из кобуры: «Что там такое?» Хуива скорчившись в седле, одной рукой он показывал в небо. Сперва Эльва не могла понять. Самолет, снижающийся над озером… что тут необычного? И тут она обратила внимание на форму. Прикинула расстояние и поняла, что это за самолет.

Он быстро опускался, окутанный спокойным неярким мерцанием антигравитационных полей, сигарообразный, блестящий. Эльва спрятала пистолет в кобуру и приложила к глазам бинокль. Теперь она могла рассмотреть его подробно: орудийные башни, лодочные ангары, грузовые шлюзы, наблюдательные посты. На бронированном носу начертана эмблема: рука в перчатке стиснула орбиту планеты. Ни о чем подобном она даже не слышала.

Но…

Сердце ее застучало так громко что она уже почти не воспринимала крики ужаса, издаваемые альфавалом.

— Звездолет, — выговорила она. — Звездолет. Знаешь ты такое слово? Как корабли моих предков, прибывших сюда давным-давно… Ну, не беспокойся! Это большой самолет, Хуива! Пойдем!

Она снова пустила своего хайлу галопом. Первый звездолет, прибывший на Вайнамо за… за сколько же? Более чем за сотню лет. И он опускается здесь! В ее родной Тервола! Корабль приземлился прямо перед поселком. Его исполинская масса глубоко просела в пашню. Раскрылись люки, и десантные самолеты устремились наружу, кружа и снижаясь. Они были странных очертаний, больше и грубее, чем флайеры, выпускаемые на Вайнамо. Люди, бегущие к диковине, отхлынули, увидев, как разверзлись бортовые плиты, выбросились сходни и бронированные машины устремились по ним на землю…

Эльва еще не успела достичь поселка, когда пришельцы открыли огонь.

Стартовав с планеты, семь разведывательных кораблей Черткои встретились за пределами атмосферы, весело посовещались по радио и устремились к границе системы. Командующий эскадрой капитан Борс Голье стоял в командной рубке «Асколя». Свет желтого солнца ослепительно сиял на бортах кораблей, а дальше, вокруг, была тьма и множество звезд.

Пристальный взгляд капитана блуждал среди созвездий, очертания которых несколько изменились под влиянием параллакса в пятнадцать световых лет. Какая она большая, Галактика, подумал он. Какая невообразимо огромная… Мысленно прочертив курс, он отыскал Седес Регис. Звезда предков, как утверждала легенда, находилась на расстоянии в тысячу парсеков. Но никто из черткоиан не знал этого определенно. Голье пожал плечами. Кого это волнует?

— Гравитационные поля соответствуют агорическому режиму, — нараспев произнес пилот.

Голье кинул взгляд на кормовой экран. Планета под названием Вайнамо уменьшилась, но все еще оставалась ярким диском, исполосованным облаками и украшенным континентами, общий цвет — спокойный, зеленовато-синий. Он вспомнил охряной цвет Черткои и других, незаселенных планет своей системы. Вайнамо была, пожалуй, самым прекрасным зрелищем, которое он когда-либо видел. Два ее спутника, напоминающие капли светлого золота, сияли рядом. Его глаза автоматически сверились с показаниями приборов. Далеко ли уже Вайнамо, чтобы безопасно перейти на агоро-режим? Нет пока, подумал он… нет, подождем, парень забыл, что диаметр планеты на пять процентов больше, чем у Черткои.

— Порядок, — сказал он наконец и отдал необходимые распоряжения подчиненным ему капитанам. Глубокий гул пронзил металл, воздух, человеческие кости. Появилось мгновенное чувство падения, как бывало всякий раз, когда действовала агорация. Звезды начали менять свой цвет и причудливо поползли по экранам.

— Все нормально, сэр, — сказал пилот. Шеф-инженер подтвердил это по интеркому.

— Порядок, — повторил Голье, зевнул и старательно потянулся.