Сделка со зверем - [37]

Почти утихшая ярость опять захлестнула рассудок. Честер скрипнул зубами и прислушался. Разговор не был похож на обычные пылкие клятвы влюбленных. Наоборот, судя по тону, претензии Себастьяна Кроуби утомляли Ариадну. И она была не против поскорее избавиться от присутствия кузена. Наконец, и сам Себастьян это понял. Холодно попрощавшись, он направился к наемной лодке, пришвартованной у пристани. Роберта даже позабавил гневный взгляд, которым его жена проводила неугодного поклонника. Повинуясь интуиции, Честер направился за ним, здраво рассудив, что с женой может поговорить и позже.

Наемная лодка была старой, а гребцы – ленивыми. И рысь без труда следовала за суденышком вдоль берега. К его удивлению, Себастьян Кроули направился в противоположную от городских ворот сторону. Туда, где располагалась тюрьма. При воспоминаниях о Сен-Антуане шею обожгло, словно на ней снова появился магический ошейник. Шерсть на загривке стала дыбом, зверь прижал уши и зашипел.

Будто услышав его, лодка развернулась и заскользила к серому мареву, стелившемуся над водой. Герцог презрительно фыркнул.

Напряжение спало. Будь Честер в человеческом обличье, он бы хлопнул себя ладонью по лбу. Темный квартал! Куда же еще мог направиться мот и кутила, как не запивать горе вином в компании шлюх. А может быть, и забыться, набив в трубку чарраса.

Бродить днем в обличье зверя по Темному кварталу не хотелось. Как бы ни относились к оборотням изгои общества, рысь была слишком приметна. Честер легко перекинулся в человека, смахнул с дублета шерстинки и шагнул в темное марево завесы. Он успел как раз тогда, когда Себастьян Кроули сворачивал с набережной в один из переулков, ведущих к главной улице квартала – улице Развлечений.

Герцог презрительно хмыкнул и направился следом. Улица была полна народу. Матросы, шлюхи, аристократы, несколько мальчишек-карманников сновали в толпе, пытаясь урвать куш побольше. Один из них подбирался к Честеру. Герцог скривился и поманил мальчишку пальцем. Тот зло сверкнул глазами и поспешил затеряться среди толпы.

Честер не стал ловить его, а неспешно направился дальше к огромному дому, откуда слышались смех и женские визги. Чуткий слух зверя уловил звук костей, бросаемых на стол, и сладострастные стоны, большей частью наигранные, доносившиеся со второго этажа, где располагались комнаты для гостей.

Герцог хмыкнул и легко вбежал на крыльцо. Исполинская фигура отделилась от стены и преградила вход. Честер вздернул бровь, и вышибала, узнав его, почтительно отступил:

– Милорд…

Герцог шагнул внутрь. На первом этаже располагался игорный зал. Огромный холл был затянут сизым дымом. Факелы нещадно чадили. Запах гари смешивался с дешевыми духами и сладковатым запахом чарраса. Честер потер двумя пальцами мгновенно зачесавшуюся переносицу и прошел к стойке, за которой стояла пышногрудая женщина. Когда-то она была красива, но сейчас ее лицо покрывали морщины, щеки обвисли, а около висков виднелись залысины. При виде герцога заплывшие глаза распахнулись. Женщина вытащила изо рта трубку.

– Так, так, так, Чесс! Какими судьбами? – воскликнула она.

– Жюли, ты как всегда очаровательна.

Герцог глазами выискал место почище и небрежно облокотился. Женщина расхохоталась.

– Чистюля, как всегда! Вижу, Сен-Антуан тебя ничему не научил!

– Научил… не верить никому!

– Это правильно. – Делая вид, что не замечает презрительной гримасы собеседника, хозяйка дома развлечений сделала глубокую затяжку. – Как ты вышел оттуда?

– Женился.

Честер не видел смысла скрывать то, что скоро будет известно всем. От неожиданности Жюли закашлялась, потом взмахнула рукой, разгоняя дым, и пристально всмотрелась в лицо герцога. Он пожал плечами.

– Вот как? И зачем же ты пришел? Хочешь попросить обучить твою жену различным штучкам?

Хозяйка борделя грубо хохотнула собственной шутке.

– Думаю, обойдусь и без этого, – отмахнулся герцог.

– Тогда что тебе надо?

– Информация.

Несколько золотых монет легли на стол. Глаза Жюли хищно блеснули. Оглянувшись, она спешно смахнула монеты под прилавок.

– Я слушаю.

– Себастьян Кроуби…

– Красавчик Себ? – Хозяйка борделя хрипло рассмеялась. – Приятель, не думала, что Сен-Антуан так изменил тебя! Хотя мне рассказывали про тамошних тюремщиков!

– Даже так? – Честер изогнул бровь. – Хочешь сказать, что женщины его не интересуют?

Жюли глубоко затянулась:

– Откуда мне знать? Здесь он только играет.

– И ты пустила в свое заведение незнакомца?

– Не в моих правилах рассказывать о клиентах! Даже друзьям!

– А если друг тебя сильно попросит? – Еще несколько золотых легло на стол. – Неужели ты откажешь ему?

Хозяйка борделя взглянула на тускло блестящие монеты и вздохнула:

– Ладно, но предупреждаю, на него ничего нет. Старший сын лорда Кроуби. Игрок, как и его папаша. Когда в его кармане бренчат монеты, спускает все на любовницу в нижнем районе. Говорят, фифа разряжена, как вдовствующая королева! – Она осеклась и виновато взглянула на собеседника. – Прости, дорогой, все время забываю, что она – твоя мать.

– Ничего страшного, я тоже всегда это забываю, – отмахнулся герцог. – Если Себастьян Кроуби – игрок, откуда деньги?