Сделка - [186]

— У самой границы с Таджикистаном состав, отправленный из воинской части, перестанет существовать и появится другой, идущий из Москвы.

— Понятно. А вы не боитесь, что после провала операции с самолетами разгневанный Щукин найдет вас и свернет шею? — спросил не без любопытства Максим.

Саликов засмеялся:

— Ничуть не бывало, Максим Леонидович. Дело в том, что труп Саликова Алексея Михайловича обнаружат здесь, в этой комнате, обгоревший, но вполне узнаваемый. Представляете, как нам пришлось потрудиться, прежде чем мы отыскали человека, похожего на меня, во-первых, сложением, а во-вторых, внешне? К тому же было много возни с рисунком зубов и пломбами. Мой двойник сейчас лежит вон в той комнате, за спиной, можете полюбоваться. В генеральской форме и при всех регалиях. В моем паспорте, как и в туристической путевке в одну из стран дальнего зарубежья, буква «и» легко превращается в букву «а». Таким образом, гражданин Саликов Алексей Михайлович перестает существовать, а вместо него появляется никому не известный гражданин Салаков и его супруга — Салакова Антонина Сергеевна. Капитана Сулимо Бориса Львовича, равно как и ребят, которые стоят здесь, тоже дней пять как не существует в природе. Их всего двенадцать человек, правда, шестерыми нам придется пожертвовать для того, чтобы убедить комиссию. Ведь Алексей Николаевич помнит, сколько именно человек за ним охотилось. Ну, вот вроде бы и все. Борису Львовичу и двоим его ребятам остается сесть в вертолет, стоящий на улице, догнать состав и сопроводить его до конечной точки, а мне… мне придется поторопиться, чтобы успеть на самолет, улетающий в Сингапур.

Ах да, прошу прощения, — Саликов повернулся к стоящему у стены полковнику, — я забыл упомянуть еще об одном действующем лице. Нам очень помог Владимир Андреевич Прибылов. Замечательный человек. И очень предусмотрительный. Настолько предусмотрительный, что записывал мои телефонные разговоры со Щукиным и даже завел специальную папочку, в которой собирал компромат как на Щукина, так и на меня.

Прибылов побледнел. Он испуганно смотрел на Саликова, а тот, едва заметно улыбаясь, гипнотизировал полковника взглядом, как удав кролика.

— Видите, как Владимир Андреевич на меня смотрит? Реакция системы, обнаружившей вдруг, что ее обманули.

— Алексей Михайлович, — прошептал тот. — Да я… Да я никогда… Чтобы я когда-нибудь…

— Да-да, никогда больше не надо так поступать. — Саликов вдруг поднял пистолет и, не целясь выстрелил в стоящую у стены фигуру.

Прибылов схватился за лицо, между пальцами брызнула кровь, он зашатался и рухнул. Стена окрасилась алыми брызгами.

— Документы эти, разумеется, хранятся у товарища полковника дома, в тайнике. Однако их, несомненно, найдут. Таким образом, наша связь со Щукиным во всем, что касается операции по похищению авиационной и бронетехники, станет очевидной и вой поднимется до небес. Щукину будет не до меня, он кинется спасать свою шкуру, а когда спасет, постарается забыть эту историю поскорее, как страшный сон. — Саликов посмотрел на часы и кивнул: — Ну что же, пора.

И вдруг, словно в ответ на его слова, где-то рядом, прямо за стеной, послышался гулкий удар, за ним еще один и еще, все чаще и чаще.

Проскурин повернулся к Саликову, осторожно вытащил руку из кармана — ладошка «лодочкой». Лезвие, прилегающее к коже, нагрелось, стало теплым и ласковым на ощупь. Майор прикидывал, как удобнее метнуть его и в кого именно. Он понимал, что живыми им не уйти, но все же надеялся на эфемерный счастливый случай.

— Это поезд, — пояснил Саликов. — Тут, знаете ли, очень хорошо слышно, когда состав проходит мимо. Здание пустое, резонанс отличный. Борис Львович, дайте, пожалуйста, Валерию Викторовичу подержать автомат.

— Конечно. — Сулимо порылся в небольшой сумочке, стоящей рядом со стулом, вытащил «кипарис» и протянул его Проскурину. — Возьмите, Валерий Викторович.

— Только не делайте, пожалуйста, глупостей. Как вы понимаете, патронов в обойме все равно нет, — спокойно пояснил Саликов.

— А я и не собирался, — ответил Проскурин. — И браться за эту вашу дерьмовую пукалку тоже не буду.

— Ничего страшного. В конце концов, мы сможем снять отпечатки и без вашего согласия.

Поезд все ускорял и ускорял ход, стены мелко вибрировали, а с потолка то и дело осыпались тонкие струйки штукатурки.

— М-да, — покачал головой Максим.

Они слушали, как уходит состав, удаляется, постукивая по рельсам.

— Ну, — Саликов посмотрел на часы, — осталось двадцать секунд.

Проскурин совершенно автоматически взглянул на свои, стрелка перескакивала с деления на деле-

Когда до взрыва оставалось не более пяти секунд, Саликов скомандовал стоящим рядом широкоплечим:

— Ну что же, я думаю, пора.

Глава сорок седьмая

…На выезде из города, у поста ГАИ, Алексей вновь ткнул патрульного пистолетом в бок.

— Не вздумай останавливаться. Замечу, что тормозишь, выстрелю. Мне терять нечего.

Водитель посмотрел на него, покосился на пистолет, на белые от напряжения пальцы, мертвой хваткой сжимающие оружие, и вновь отвернулся.

— Тебя все равно поймают, — буркнул он. — Тебе деваться некуда. Лучше по-доброму. Отдай оружие и иди себе.