Сделай шаг - [53]

– Я же говорил, что умею управлять! – перекрикивает он гудящий мотор и шум волн, а потом с довольной улыбкой замедляет ход.

Мы останавливаемся в самом центре озера. Моторка лениво покачивается на волнах, и вокруг ни души. Вдалеке на фоне ясного неба выступают величественные вершины Скалистых гор. Стоит полнейшая тишина, и мне нравится наше уединение: только Джейден и я.

– Мама бы отругала за такую езду, – говорит он, расслабленно опуская локоть на спинку кожаного сиденья, и смотрит на меня с теплой улыбкой и довольным видом. – А папа бы предложил ускориться.

Я гляжу на него с несколько иным настроем: смущенно и задумчиво. Мне нравится Джейден, правда. Однако порой не могу его понять. Как он может говорить о родителях так спокойно, что в глазах у него не отражается даже призрачной тени боли или тоски? Он так честно и открыто рассказывает мне о них и о себе, но у меня не укладывается в голове, как можно быть таким счастливым?

Джейден впустил меня в свою жизнь, ничего не скрывая. Впервые со дня смерти родителей вывел лодку на воду и предложил разделить с ним столь важный момент. Я вижу, что он полностью мне доверяет, но знаю, что напрасно, ведь я не рассказала ему правду. Уклонялась, скрытничала и постоянно держала дистанцию. Лгала ему. И так и не сказала, почему избегала его весь год, ни разу не упомянув о Грейс.

Я хочу, чтобы Джейден понял меня, и вместе с тем сама желаю его понять. Надо быть откровенной, раскрыть ему правду, всю, без остатка.

В груди тесно, и я опускаю взгляд на толстовку, которую беспокойно тереблю слегка дрожащими пальцами. Подобные разговоры всегда давались мне с трудом.

– Джейден, – бормочу я. – Хочу кое-что тебе сказать.

Должно быть, по моему озабоченному виду и тихому голосу он догадывается, что я собираюсь сообщить нечто серьезное, поскольку улыбка тут же сходит с его лица, и он выпрямляется.

– Кенз?

Господи, с чего бы начать? Столько всего нужно изложить, а как – совершенно непонятно. Не в силах поднять глаза на Джейдена, продолжаю сидеть с опущенной головой, уставившись на собственные руки.

– Тем вечером в магазине… я покупала пиво не для себя… – признаюсь я и сбиваюсь с дыхания.

Ужасно стыдно говорить, но надо.

– …а для мамы. На кухне спиртного не осталось, она дала мне свои права и отправила за бутылкой.

Сглатываю и осмеливаюсь искоса поглядеть на реакцию Джейдена. Он внимательно смотрит на меня со спокойным сосредоточенным выражением и ждет, когда я продолжу. Как же сложно произносить это вслух! Никогда никому не рассказывала о маминой пагубной привычке. Даже Уиллу и Холдену. Мне всегда было легче задвинуть свои проблемы на задворки сознания, однако сейчас я признаюсь не только Хантеру, но и самой себе.

– Она пьет уже четыре года, – продолжаю я, переводя взволнованный взгляд за спину Джейдена на Скалистые горы, за которые потихоньку садится солнце. – С каждым годом все становится хуже и хуже. Сначала пара бокалов в неделю. Затем – по одному за ночь. Потом по несколько.

Я вздыхаю, чтобы хоть как-то облегчить внутреннее напряжение, но легче не становится.

– Теперь объем измеряется бутылками.

Некоторое время Хантер молчит. Подвинувшись на край сиденья, кладет руку мне на колено.

– Кензи, мне жаль.

– Я тебя избегала по определенной причине, – сбивчиво выпаливаю я застревающие в горле слова и смотрю на Джейдена.

Дрожу всем телом, не из-за холода. Приходится продолжать, превозмогая себя.

– По реальной причине. Надо было тебе сразу сказать.

– О чем, Кенз? – спрашивает он.

В его распахнутых глазах отражается смесь тревоги и заинтересованности.

– О чем ты?

С каждым мгновением грудь сдавливает все сильнее и болезненнее. Сказать Джейдену правду – значит раскрыть ему все, что я так долго подавляла, пытаясь оставить прошлое позади. Четыре года я неплохо держалась и старалась не думать о Грейс. Каждый день я вижу ее имя в прихожей, однако, помимо этих сиюминутных воспоминаний, мысли о ней редко меня посещают. Так легче. Размышления о ней и о том, какой бы она стала, затянули бы в меня в ту же воронку, что и маму. Поэтому мне сейчас трудно оживлять прошлое в памяти, формулировать и рассказывать Джейдену.

Я снова смотрю в сторону, обращая лицо на тихую воду вокруг нас. Не слышу ничего, кроме своего прерывистого дыхания и грохота сердца в груди. Зажмуриваюсь и погружаюсь в темноту. Молчание затянулось.

– Моей сестре на этой неделе исполнилось бы четыре года, – шепчу я.

В горле пересохло, даже больно говорить. Не буду открывать глаза. Мне нравится видеть темноту.

– Ее звали Грейс. Вернее, звали бы. Когда мне было тринадцать, она родилась мертвой. Так что нам не довелось познакомиться.

Джейден глубоко вздыхает и сжимает мое колено, а другой рукой накрывает мои ладони в знак участия и утешения. От прикосновения становится тепло, и я чувствую благодарность за поддержку. А он молчит и ждет, когда я буду готова продолжить. Глаз я так и не открыла, даже, напротив, зажмуриваюсь еще крепче, борясь с подступающими слезами. Чувствую себя уязвимой и незащищенной, а ведь это только начало рассказа…

– Мои родители… так и не сумели справиться. И с того дня стали совсем другими. Изменились на моих глазах. Смеются гораздо меньше, чем прежде, и даже когда вроде веселые, глаза у них все равно печальные. Мама только и делает, что сидит с бокалом вина, а папа работает с утра до ночи и ничего не видит, – бормочу я дрожащим голосом.