Сделай что сможешь 2 - [39]

Интересно, кто эта молодая женщина, изображённая на миниатюре? Мать Александра Патрушева? Или бабуля? А может, роковая любовь Патрушева-старшего? Хотелось бы прояснить сей момент.

Так... наступает главный и заключительный этап операции по экспроприации неправедно нажитого.

- И дверь там плотнее закрывай, хватит подслушивать, - по сигналу Софы кричит усатый выходящему слуге.

Как только дверь закрылась, я тихонечко направился к цели нашего здесь пребывания. Открываю заветную сумочку и начинаю перекладывать содержимое в свой саквояж. Блин, большая шкатулка с драгоценностями не помещается - маловата у нас кошёлочка, значит, просто осторожненько пересыпем побрякушки. Сверху кладём кожаный кошель с монетами и толстую пачку бумажных денег. А вот с ценными бумагами следует разобраться, кое-что чиновничек должен подписать.

Под продолжающийся непринуждённый разговор я в темпе просматриваю ворох разнообразных листков, отбираю нужные, передаю боссу, остальное запихиваю под рубашку. Ох как неторопливо Пётр Иванович расписывается! Видать, любит это дело. А закорючка-то какая у него кучерявая, мама мия!

Подхожу к окну, приоткрываю его, киваю стоящему на противоположной стороне улицы Кузьме Тихому, он кивает в ответ. Притворяю окно, но не до конца. Высота тут всего два с половиной метра, юркий сапожник легко заберётся. Прячу подписанные документы и... всё... пора прощаться. Распахиваю дверь перед Софьей Марковной, стараясь держать тяжёлый раздувшийся саквояж за спиной. Она раскланивается с городничим, а выйдя в коридор, зачитывает Макару с охранником очередную лекцию о внимательном отношении к нуждам хозяина. В этот момент я и проскальзываю незаметно на лестницу. Спустившись, прислушиваюсь к тому, как усатый спроваживает слуг спать и захлопывает дверь. Фу-у-у! Наша часть операции прошла успешно, теперь главное, чтоб Тихий не подкачал.

Дома нервное напряжение стало постепенно спадать, и то лишь после того, как реквизированные ценности были аккуратненько припрятаны. Надо ложиться спать, а сна ни в одном глазу, и кошки на душе скребут, не переставая. Мысли дурацкие в голову лезут. Справится Кузьма или не справится? Всё ли гладко пройдёт? И как выкручиваться будем, если проблемы возникнут? Да и вообще, не слишком ли стремительно увеличивается кладбище мною упокоенных? Конечно, не от моих рук канский злодей на тот свет отправляется, но приговорил-то его я. Понимаю - это необходимо, понимаю - иначе нельзя, но... всё же... всё же...

Чёрт, раз у меня такой бардак в голове, то даже представлять не хочу, что сейчас чувствует Софа. И не зайти ведь к ней, не успокоить. Мы должны вести себя обычным образом и быть вне подозрений. Поэтому лежи, Саша, смотри в потолок и переживай молча.

Через пару часов вроде задрёмывать стал, но услышав приглушённые расстоянием звуки выстрелов, вылетел из кровати, прям как катапультой подброшенный. Неужели Тихий попался? Твою мать! Одевался, наверно, быстрее, чем когда-то в армии, но из комнаты вышел уже медленно и тихо - незачем Машку с Софой тревожить. В гостиную спустился не спеша и застал там всю свою охранную гвардию. Физиономии немного заспанные, одевались явно наспех, но все настороже и при оружии. Молодцы!

- Мне показалось, или действительно стреляли?

- Пять раз пальнули, Александр Владимирович! - отчитался старший.

- Пять раз. Хм...

Ситуация для Красноярска нетипичная: здесь чрезвычайно редко стреляют, последний раз прошлым летом кто-то воров дробью оприходовал, а тут сразу пять выстрелов подряд.

- Надобно выяснить, кто в городе балует.

- Дозвольте разведать.

- Сходи. Степана на всякий случай с собой возьми, мало ли чего.

И потекли минуты томительного ожидания. В гостиную заглядывали и дворник Семёныч, и конюх Ерофеев, и кое-кто из женщин. Но обращаться они предпочитали к Гришке Сурикову, не беспокоя мою особу, витающую в размышлениях. Что ж произошло-то? Стрелял, скорее всего, охранник городничего и, естественно, в Кузьму. Но попал ли? Вот в чём вопрос! Час спустя вернулся Василий и несколько смущённо поведал:

- Александр Владимирович, там вашего с Софьей Марковной доброго знакомца... зарезали, - видя моё недоумение, он торопливо добавил, - ну, с которым вы вчерась вечеряли в гостинице.

- Кто?! - ох какой хриплый голосок у меня стал!

- Варнак какой-то в окно залез, видать, ограбить намеревался.

- А стрелял кто?

- Так попутчик знакомца вашего.

- Ясно. Варнак убит?

- Нет, но ранен сильно, и далеко ему не уйти. Поиски уже организовали, я и Степана в помощь полиции определил.

Так, так, так... городничий всё же отправился в края вечной охоты. Это радует, но Тихий ранен и будет скоро пойман - это огорчает. Мда... не хватало ещё моему охраннику в поимке отличиться! Не удивлюсь, если Кузьма решит, что я его специально подставляю. Твою ж дивизию! Во засада!

- Идём, нужно найти убийцу. Григорий, остаёшься за старшего.

Пока чуть ли не бегом неслись в гостиницу, Василий рассказал о происшествии более подробно. Оказывается, помимо канского чиновничка убит и его поверенный в делах - Макар. Новость приятная во всех отношениях, очень уж мне вчера не понравился этот жук навозный. Ходит гад, улыбается, а в хитрых глазках явственно читается: смертный приговор и для меня, и для Софы давно выписан. Ну вот и пускай он теперь ответ на страшном суде держит вместе со своим хозяином. Таких нелюдей не жалко. И кстати, отныне уже никто не доложит следствию о пропавших денежных активах Петра Ивановича. Усатый конфиденциальной информацией мало с кем делился, лишь Макар был посвящён во все финансовые вопросы, да в Москве один господинчик кой-чего знает. Ну... придёт время, и до Москвы доберёмся.