Сделай что сможешь 2 - [17]
А вот доменную печь даже маленькую "вагранку" нам, к сожалению, пока не осилить. Как бы сказал дед Ходок, "серебра на всё не хватат". Нам бы с крупноразмерным листовым прокатом за год-полтора разобраться, и то счастье. Будет во что кораблики одевать. С того же Абаканского железоделательного завода хорошую сварную сталь присылают, она легко раскатывается и для обшивки судовых корпусов прекрасно подходит. Литая сталь, которую мы начали выпускать, тут годится в меньшей степени - и дороже она, и на раскат тяжела.
Первые собственные плавки провели неделю назад. Заработала в новом литейном цеху пока только одна печь, на два тигля, между прочим, для этих мест круть несусветная. Вообще сейчас в Российской империи литой тигельной сталью мало кто занимается, слишком уж она дорогая и мало востребованная. Зато экспериментируя с шихтой, можно довольно легко добиться почти любых её качественных характеристик. Хочешь инструментальную сталь вари, хочешь оружейную булатную, а хочешь нержавейку. Ну... конечно, если знаешь как. Недаром прусский пушечный король Крупп тигельное литьё широко использует.
И процесс изобретения новых видов стали, надо признать, притягивает не хуже мощного магнита - ещё бы, такой простор для творчества. Насколько уж я посредственно знаком с процессом варки металла, и то поддался соблазну приложить к этому делу свои беспокойные ручонки. Тем более, в теории стали и сплавов лучше меня здесь никто не разбирается. А уж как мой сотоварищ Потап новой игрушкой увлёкся, я вообще молчу: пристаёт ко мне постоянно с расспросами и у литейной печи спать готов. Фанатик, едрёна вошь!
Постепенно будет запущено пять печей, на два тигля каждая. Один тигель выдаёт до тридцати килограмм стали за плавку, стало быть, через полгода литейный цех сможет отливать детали весом до трёхсот килограмм. Это полностью покроет наши потребности в производстве судовых валов, а также в производстве вальцов прокатного стана, поршней, цилиндров, штоков и прочего.
Со следующей недели начинаем постоянный набор новых рабочих, и не как раньше - внимательно проверяя навыки и способности, а почти всех подряд. Сейчас на заводе трудится семьдесят три человека, из них семеро - подростки тринадцати-четырнадцати лет, а надо минимум двести пятьдесят опытных работяг на два производства набрать. Желательно, конечно, триста, но это уж как получится. Основной упор сделаем на приём молодёжи - её обучить легче, но и пожилых специалистов возьмём с радостью, особенно тех, кто с железом уже работал. Такие, кстати, стали часто приходить. Например, пятеро первоклассных рабочих-литейщиков приехали с закрывшегося в прошлом году Ирбинского чугунолитейного, расположенного на реке Ирба в Восточных Саянах, а кое-кто даже с Урала прибыл. Видать, слава о нашем заводе по Сибири быстро расползается.
В середине августа зашла делегация работников соседней кузни, поинтересовались перспективами вливания в наш дружный коллективчик. Я тогда, помнится, встретил гостей неприветливо, домой спешил. Разговор начал у ворот, не пригласив войти, и только минут через пять себя одёрнул. Чёрт, у людей горе, владелец кузни и отец большинства из них на днях скончался, а я тут... пальцы растопырил. Пришлось задержаться и, пригласив напарника, обстоятельно побеседовать. Из шестерых пришедших четверо были братьями, которым и перешла по наследству кузня. На общем совете они решили не продолжать семейное дело, а пойти к нам в наёмные рабочие, больно уж условия у нас хороши. В результате приняли всех, хотя у них тоже пара пацанов двенадцати и четырнадцати лет была.
В конце обсуждений Потап Владимирович опять затронул тему перераспределения доходов.
- Александр, думаю, пора уже нам равноправными партнёрами с тобой стать. Нехорошо как-то: это в первую очередь благодаря тебе наше дело за столь короткий срок в разы выросло, а доходу ты получаешь на треть меньше моего.
- Потап, какой доход? У нас все приходящие деньги тут же вбиваются в расширение завода. Ты вон до сих пор дом себе новый не построил.
- То так. Но нехорошо всё ж таки: станочное производство ты создал, дутьё печей литейных и выделку труб железных тоже ты наладил.
- Не забывай, трубы я с твоего согласия до сих пор себе бесплатно забираю.
- Да что там эти трубы! - недовольно поморщившись, воскликнул Потап. - Пойми, ты нашему делу больше моего даёшь.
Во прижало-то мужика! Не любит он, как и я, быть кому-либо должным.
- Последнее время мне в цехах бывать лишь до обеда удаётся, а зимой, ты же помнишь, предстоит в Петербург ехать, и вернуться смогу, дай бог, в конце лета. Всё это время ты и за заводом, и за строительством будешь один следить, - предпринял я последнюю попытку отбрехаться.
- Следить легче, чем основу создавать, а в столице ты к тому ж и нашими общими делами займёшься.
Вот упёрся! Какой-то у нас дурацкий разговор складывается: каждый норовит напарнику лишние десять процентов нехилого предприятия всучить. Услышали бы такое некоторые местные купцы, за сумасшедших приняли бы.
- Ладно, - я махнул рукой, - раз ты так хочешь, давай перепишем процентовку.
Сознание немолодого предпринимателя, инженера нашего времени, попадает в тело крестьянского паренька, живущего в Сибири середины девятнадцатого века. Суровое время, суровые условия жизни. Нужно выжить и обеспечить дальнейшее достойное существование себе и близким. В этом нашему герою помогут сестра Машка и знахарка Софья Марковна, которая приютила и вылечила его.
Продолжение приключений человека нашего времени, сознание которого по каким-то неведомым причинам переместилось в тело крестьянского паренька из девятнадцатого века. Он уже неплохо устроился в Сибири, но его манит столица Российской империи. Там больше возможностей для реализации своих замыслов и есть шанс повлиять на будущее развитие страны. Р.S. Это рассказ от первого лица. Своего рода летопись мыслей главного героя. Поэтому не удивляйтесь иногда излишне эмоциональному повествованию и тому, что к русскому литературному языку оно порой не имеет никакого отношения.
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
В одной далекой-далекой галактике появился один свежерожденный клон. Правда несколько несвойственного для данной галактики типа. Да и создатель клона эту далекую-далекую недолюбливает, да и в целом — все вышло странно и не так.
Авария на картинге перебросила сознание программиста и по совместительству гоночного фаната Михаила Шумилова, не сумевшего в свое время реализовать себя в автоспорте, в тело подростка-гонщика на несколько лет назад. Сможет ли он использовать знания о ближайшем будущем, чтобы менять ход событий, и чего достигнет в чемпионате F4 — нижней ступени гонок на автомобилях с открытыми колесами? Ведь от этого зависит и его будущее тоже. Мечта исполнилась, пусть и таким неожиданным образом. Теперь главное — не упустить полученный второй шанс.